Стараясь держаться как можно бодрее и оптимистичнее дома, я заливалась слезами на работе, делая вид что это от горячего пара, разъедающего глаза.

Невыносимым для меня было ещё и то, что я ежедневно сталкивалась с хамством тамошних рабочих. Постоянно являясь объектом их внимания, они изводили меня пошлыми шутками и бесконечными приставаниями. Держась гордо и неприступно, я всеми силами старалась не обращать внимания на их гадкие выходки. О-о-о, как это их раздражало и злило, ты себе представить не можешь. И всё-таки, один человек удостоился моего внимания. Попадая в поле моего зрения, он краснел и тут же исчезал. Каждый день после работы, этот молодой симпатичный парень, молча шёл за мной до самого дома. Так продолжалось довольно долго. Но однажды я набралась смелости и резко обернувшись к провожатому заявила.

– Cударь! – не на шутку испугавшись за это слово я попыталась исправиться, – Гражданин, т-т-товарищ… Доколе это будет продолжаться? По какому праву вы преследуете меня?

Парень опешил от такого обращения, но в ответ не нахамил, и не стал приставать, чего я боялась больше всего. Вежливо, но настойчиво, он попросил выслушать его. Оказалось, что несколько заводских парней сговорились проучить гордую и неприступную посудомойку. Узнав об этом, он решил уберечь её от этих хулиганов, поэтому и стал каждый день провожать до дома. Я была приятно удивлена такому благородному поступку, и поблагодарив его, мы расстались друзьями. С того дня, как и прежде, он каждый день провожал меня до дома, но шли мы уже рядом, рассказывая по очереди о себе. Помня наказ отца, скрывать своё происхождение, без лишних подробностей я сказала, что с малых лет как сирота воспитывалась в приюте, и только чуть больше года тому назад обрела отца, ставшего для меня единственным родным человеком. Рассказала о его болезни, и о том, что всеми силами пытаюсь ему помочь.

Ну а Коля, так звали этого молодого рабочего, оказался деревенским парнем, влюблённым в паровоз.

Историю единственной бабулиной любви Волжанов знал наизусть, однако напоминать ей об этом не стал. Сейчас эта история звучала немного по-другому, нежели раньше, и как-то по-особенному проникновенно.

– Да, да, представляешь, он так и сказал, люблю мол паровозы. Впервые увидев эту армаду железа будучи ещё юнцом, у него появилась мечта стать тем, кто делает эти самые паровозы. Было необычно слышать, что он хотел их именно делать, а не водить, о чём мечтало большинство мальчишек. Попав на завод, из простого рабочего он за короткий срок стал помощником мастера.

– Толковый ты парень, учиться тебе надо, а там глядишь, и инженером бы стал, – слышал он неоднократно в свой адрес. Поверив в то, что это действительно возможно, Коля решил обязательно пойти учиться, чтобы стать инженером.

Семья у него оказалась не маленькой, мать с отцом, два старших брата, и ещё множество родственников. Все они так и проживали в деревне, только братья где-то воевали.

При всём своём богатырском телосложении он был добр, покладист и очень внимателен ко мне. По его просьбе я приносила ему книги, которые он просто «глотал», а затем нисколько не стесняясь спрашивал о том, что ему было не понятно. Занимаясь самообразованием, этот полуграмотный деревенский парень настойчиво шёл к своей цели. В отличии от него, я не могла себе позволить ни мечтать, ни даже думать о чём-либо другом, кроме как о выздоровлении отца.

Спустя три месяца Коля признался, что я ему очень нравлюсь и даже больше… Он говорил, стараясь описать свои чувства самыми красивыми словами. Его признание стало для меня полной неожиданностью. Я ответила, что испытываю к нему большую симпатию, но пока кроме дружбы обещать ничего не могу, поскольку сейчас не то время, когда бы я могла дать волю своим чувствам.