Через неделю продуктивной работы с нашим единственным кавером, на репетицию пришел сияющий Артур:

– Я написал песню!

– Ну охренеть. – сострил я.

Песня была довольно простой, на четырех аккордах, нам оставалось только нанизывать на нее всяческие украшения в виде гитарных переборчиков, клавишных нот и акцентов на тарелках. Пока мы работали, я то и дело поглядывал на сияющего Артура, никогда его таким не видел. А он все время поглядывал на Арину со значением.

Пришло время нового концерта, на этот раз на открытии бара-ресторана. Это, конечно, не то, на что мы рассчитывали, но для начала сойдет и такой уровень. Тем более. что по странному совпадению, хозяином этого бара-ресторана был папа Артура.

Ничем не примечательный день, просто вышли на улицу, поиграли для толпы зевак, за одним исключением. В толпе появился какой-то мутный хер, в дрова пьяный, и выкрикивал в нашу сторону, как бы помягче сказать, непристойности. Он прошелся по музыке, отметил какое говнище мы играем, лучше бы играли что-нибудь душевное, на уровне Басты или Любэ. Очень странное сочетание. Потом прошелся по внешности, моей, Артура, по дредам Марли, даже по внешности Арины. Она, безусловно, была красавицей на любителя, и в чем-то я с тем хером был согласен, но конкретно в тот момент меня выбесила его бестактность, и я, уже не отдавая себе отчет, бросился в толпу на этого чёрта. Возможно, меня вывело из себя его неуважительное поведение, или его чрезмерное опьянение, или всему виной общий накопившийся негатив, а этот синяк лишь послужил триггером. В любом случае, в себя пришел я уже в отделе. Алкаш начал потихоньку отходить, и не помнил ничего, из того, что было, как и я, Поэтому через полчаса неловкостей я уже был на улице в окружении согруппников. Хорошо, что у Артура есть такой чудесный папа.

К слову об Артуровой семье. С его папой мы как-то быстро нашли общий язык. Он не сильно поощрял увлечение сына, но на воспитание у него не было времени, поэтому номинально он поддерживал любые начинания своего наследника, лишь бы наследник чем-нибудь тешился. Неважно, чем ребенок занимался: боевыми искусствами, скрипкой, фортепиано, коллекционированием конструкторов лего, пивоварением, – отец всегда даст денег, пару формальных напутственных слов, и счастливый малолетний балбес с головой погружался в новое увлечение.

С матерью Артура было несколько сложнее. Она как раз не разделяла увлечения сына вовсе. И так как частью одного из увлечений сына был я, меня она тоже не сильно жаловала. Ушло много времени, усилий, задушевных разговоров в их семейном кругу с моим участием, чтобы убедить эту женщину, что я достаточно воспитан и эрудирован чтобы быть в компании её сына. Несмотря на то, что иногда мы можем дать слабину и подурачиться. Она долго не сдавалась, но когда узнала, что я из приличной и интеллигентной семьи, с творческими наклонностями, она сдалась. Тем более, для меня, как и для Артура, родители подготовили успешное будущее. Правда, Артура хотели отдать в бизнес-вуз, а меня на юриста, но всё равно этот факт его мать успокаивал.

Я стал частым гостем в их респектабельном доме. Это было прекрасной возможностью продегустировать блюда со змеиным мясом, запить их редкими сортами вин и коньяка, посмотреть кино по кабельному на огромном телевизоре, ну и помузицировать. Несложно догадаться, что в гостях у Артура я старался быть как можно чаще.

В один из таких дней, я как обычно постучался в дверь Артура. Он, с присущей ему детской улыбкой распахнул передо мной дверь, и приветствовал меня:

– Вась, очень хорошо, ты пришел. я уже сам хотел тебе звонить.