– Это, – забеспокоился за свой моральный облик Аринэль. – Вы… Слезайте с меня!

– А ты что, не рад? – заглянула ему в глаза Таша.

– А я чувствую, что рад, – в черных глазах Дары прыгали бесенята.

Аринэль вздрогнул, когда его младшего коснулись. Однако! Нифига себе тут порядки! Но, черт возьми, какие красивые девчонки! Черногривые, смуглые… Больше походят на южно-американских красавиц, чем на классических степных женщин. Ну, это которые плосколицые. Тут вообще все не так. Крепко сбитые, крутобедрые (так, а ну-ка руку убрать!), а уж спереди… Аринэль с треском оторвал взгляд от… «глаз» девушек. Да, орки предпочитали безрукавки качестве повседневной одежды, так вот сейчас волнительные холмики были отлично видны! Прибавить сюда черные глазищи, чувственные губки и от этих знойных воительниц решительно невозможно по доброй воле оторвать глаз. Тем более, когда к тебе выказывают столь прямую симпатию!

– Таша, Дара, – Аринэль постарался придать голосу ту уверенную силу, которая была у бати. – На нас смотрят.

– И что? – фыркнула Дара. – Пускай завидуют!

Кстати, впервые в жизни Аринэль пощупал именно ее грудь. И если бы не малолетство, то щупанием была дело не окончилось. Ага, а второй была Таша. Такой вот у них был тандем. Таша тоже не отличалась скромностью, но Дара вообще оторва, каких поискать.

– Дара, Таша, – раздался строгий мужской голос. – Не время отдыхать.

– Ну, вождь! – чуть возмутилась Дара.

– Давайте быстро в седла, – приказал Тар Хейгар и склонил голову. – Господин Тайфол.

Девушки, выражая на лицах крайнюю степень обиды, забрались в седла. Аринэль, встав, кивнул их отцу.

– Доброго дня, вождь, – произнес парень. – Не ругайте их. Они просто радовались нашей встрече.

– Хм, гляжу, жеребенок становиться жеребцом, – слегка улыбнулся орк. – Доброго дня, баронет.

Он тронул ногами бока лошади и поехал дальше. Девушки, бросив на Аринэля многообещающие жгучие взгляды, двинулись следом за отцом. А мимо уже ехали фургоны. Стойбище перебиралось за реку, чтобы не попасть под удар угрозы из степи.

«Но насколько же у них мужики страшные» – подумал парень, смотря на орков.

Мощные челюсти, резкие, грубые черты лиц. И вместе с тем, женщины, в большинстве своем, красивые. Словно разные народы. Конечно, эта красота дикая, кому-то они покажутся даже уродливыми. Но Аринэлю нравились. Они настоящие, их красота естественна, а не сделанная и подогнанная в угоду сиюминутного представления об эталоне женской привлекательности.

«Тут мы с батей крайне похожи. Бран Тайфол тоже, по ходу, предпочитает сильных и опасных женщин».

– Аринэль, сейчас я буду деактивировать формулу, – произнес Хеймар.

– Да, я внимательно смотрю, учитель, – откликнулся парень и выкинул из головы все мысли.

* * *

Вернувшись с плановой ротации орочьего стойбища, Хеймар и Аринэль застали странную картину на тренировочной площадке. То есть сначала они увидели толпу в той части замка, а подойдя ближе, заметили Мару Тайфол в сером брючном, явно предназначенном для активного времяпрепровождения костюме. На боку у старшей жены барона был орочий ятаган. Не такой огромный, конечно, как у мужчин орков, но вполне себе внушительная ковырялка, с длинной рукоятью для двуручного хвата. Она стояла сбоку, а на утоптанной земле площадки друг напротив друга стояли мама Вайлири и Криста… как там ее. В общем, принцесса. Эльфийка тоже была одета в дорожную одежду, только зеленую, а точнее пятнисто-зеленую.

– Учитель, – спросил Аринэль. – А что тут происходит?

Еще две мамы стояли тоже рядом. Саятана Тайфол была в своем обычном платье, на этот раз синего цвета, с вкраплениями белых рюшек и такого же цвета оторочек по подолу и широким рукавам (кстати, тут была мода, что рукава должны доходить до основания пальцев), ну, а Каяра Тайфол, тоже как обычно, была одета по орочьему, то есть, штаны из грубой ткани (в обтяжку. И не надо тут говорить, что так принято в стойбище, явно спецом!), белая мужская рубашка и кожаная (приталенная!) безрукавка. Естественно, на ее боку имелся меч, но Каяра предпочла, почему-то, городской клинок, который был почти как шпага. Зрители стояли немного в отдалении, из уважения и, похоже, опаски.