итог один для всех!
2011
«Почти не осталась сюжетов…»
Почти не осталась сюжетов,
способных как встарь удивить.
Почти не осталось поэтов,
не знающих как нам жить.
А солнце всё меньше и небо всё уже —
их можно закрыть платком.
И с грязью смешать в придорожной луже…
Бессовестно и легко.
Почти не осталось запретов —
всё дело в цене на билет.
Авансом прощён, исповедан
со скидкой на десять лет.
А «звёзды» всё гаже и небо всё ниже —
плевком достаём уже…
Плебеи уснули в коньячной жиже,
и праздник уснул в душе.
Почти не осталось надежды
на то что, надежда есть.
Что люди пока всё те же
и помнят про «хлеб» и «днесь».
Ведь небо есть небо и смотрит с улыбкой
на диких своих детей.
И время всё также катает глыбу,
не зная других путей.
2014
Реквием
Прощайте все… Я покидаю Землю.
По жёсткой резолюции врача.
Зал ожиданья – комната с постелью.
Рецепты… Морфий… Полусладкий чай.
До отправления уже недолго.
Запреты сняты и теперь мне можно всё.
Мне хорошо, друзья… Тоскливо, только.
И даже, «медицинский» не спасёт.
Так что же Вы грустите понапрасну
и виновато прячете глаза?
Ну что плохого в том, что жизнь прекрасна,
а статус мой распишут небеса?
Мой срок прошёл. Пора покинуть Землю.
Так требует небесный этикет:
Стать среди вас, лишь, безучастной тенью
и нашим предкам передать привет…
2009
«Прожил на коленях до стёршихся в пепел менисков…»
Прожил на коленях до стёршихся в пепел менисков.
Нажил гематомы на лбу, животе и плечах.
И стало казаться, что небо достаточно низко.
Что можно залезть на него и войти без ключа.
Но небо, по-прежнему, было доступно лишь птицам,
сварливым воронам и даже фанерным листам.
И словно смеялось над немощью пыльных провинций,
навеки прижатых домами к дремучим местам.
Прожил и узнал – водевили кончаются драмой.
Что в общем нормально, как первый бракованный блин.
Дождливый рассвет уместился в дорожную яму…
Сменил непогоду на два кубометра земли.
2014
Очаг
Солнце ныряет в холодную прорубь дома.
В лютую стужу погашенного очага.
Мёртвый клинок ножа предназначен живому,
если живой недостаточно крепок в ногах.
Время венчаться и время заказывать марши.
Время сражаться и время лежать золой.
Мир познаётся посредством гадальных ромашек.
Жизнь познаётся в стремлении жить назло.
Звёзды сгорают как пух на ночном небосклоне.
Их уже нет, но мерцает их призрачный свет.
Если любил, то сумеешь согреть в ладонях
зимнее солнце на сто миллионов лет.
Время прощаться и время родиться снова
и загореться светом в её очах…
Солнце пронзает стены холодного дома.
Жизнь возвращается, чтобы зажечь очаг.
2013
Из небытия
Я помню туманность лиловых галактик
И свет хризолитовых звёзд…
Я помню медуз в сине-огненных платьях
и над океаном мост…
И где-то, за небом, я чувствовал радость
сквозь струи тончайших сфер…
Я был там один, но мне так казалось,
со мной разговаривал свет.
Тогда я не знал… Я был просто уверен,
что это реальный мир.
В нём всё абсолютно. Пространство и время.
И светом пронизан эфир…
Вокруг тишина, только чувства и мысли.
Я лёгок… Почти невесом…
Так странно… Я вроде в заоблачной выси…
И в море с коралловым дном.
Последнее помню – свой крик и обиду.
И тяжесть телесных мук.
Меня изгоняли из этого мира
накатами боли потуг…
Невидимый голос пронзительней тока
добавил мучительных ран:
«Ну кажется всё, родила, слава Богу!
Однако, крикливый пацан!»
2010
Тишина
В небо пялятся озёра чистыми глазами.
В лазуритовом бульоне варится июль.
Дураки, не спорьте! Вы под образами.
Вам не увернуться от небесных пуль.
Своды перламутра окружили поле.
Ветер деликатен и не любит слов.
Дураки, не спорьте! Будут все довольны.
Каждому достанется золотых даров.
Каждого достанут праздники и будни.