– Это верно! Бог этрусков! – Вслух согласился Кассий.

Тоган вновь вышел вперёд.

– Я настаиваю, Карталон, в том, чтобы воины с галер не принимали участия в этом сражении! Мы сами сделаем это! Сами уничтожим врага! Нам самим это необходимо сделать!

Карталон поглядел на Тогана, потом на своих воинов, стоящих вокруг него. Он думал недолго.

– Хорошо! Что спорить. Я придержусь твоих слов! Мы не будем входить в пещеру! Но тех, кого мы обнаружим вне её – мы уничтожим! – Озвучил он своё решение.

Воины, находящиеся у него за спиной, одобряюще закивали, поддерживая этим, его решение.

– Но у меня есть просьба и к твоим воинам, Тоган! – продолжил Карталон.

– Какая же? – Тоган повернулся к Карталону.

– Не творите зла детям! Их можно будет взрастить, как нормальных людей. Это будет трудно, но возможно!

Тоган, какое-то время, размышлял над словами Карталона. Потом, обведя взглядом своё воинство, повернулся к Карталону.

– Я даю тебе это обещание, Барка! Воины не воюют с детьми. Вперёд, самое главное убить высшего Колдуна!

– Тогда вперёд. – Отозвался Карталон.

Через мгновение, Тоган с Кассием и Массилием, входили в джунгли. За ними шёл Карталон, ведя два воинства…

…Селение ликовало. Вернувшиеся корабли привезли освобождённых невест и множество, освобождённых пленников из других, соседних селений. Коварное, злое гнездовье кровожадного племени, основанное на гневе и ненависти самого тёмного колдуна, было уничтожено. Галеры привозили не только освобождённых, но и тех, кого захватили при штурме пещеры – женщин, детей и юношей, коих тоже не трогали в сражении. Те, сходя с галер, выглядели затравленными и жались в кучу, ожидая своей смерти или другой, более ужасной участи, коя совсем не исключает смерть, но более с изощрённым, жестоким финалом… Всё это они привыкли видеть у себя там, в пещере… и теперь, ожидали такой же участи, по отношению к себе. Они в ужасе смотрели на огромные костры, горевшие в центре селения, фантазируя о цели его разведения… и это, повергало их в шок…

Не все прибыли на галерах. Тоган и его воины шли теперь по той единственной тропе, ведущей из тех мест предгорья. Это нужно было сделать, чтобы уничтожить всех, кто мог ещё скрываться на ней, из обитателей логова Колдуна. Карталон руководил высадкой на берег захваченных и освобождённых пленников. Всех освобождённых окружили заботой, стараясь унять их всё ещё не проходящий страх, от пережитого и увиденного ими там – в пещерах. Также, самыми первыми, привезли раненых и павших. Раненых было около четырёх десятков. Но были и погибшие. Более десятка воинов племени, скорбно вынесли с галер, под неумолкающий плач женщин племени, причём при этом плакали и захваченные женщины пещеры. После того, как павших в битве, унесли. Плач прекратился и селение возликовало в честь победы, и избавления от скверны, так долго угнетавшей их… Радость от того, что более не следует опасаться той силы, что холодила сердца даже самым отважным воинам, вылилась плясками и хоровым пением. В центре селения, воздавали почести павшим… но делалось это, опять же, посредством пения и танцев. В траурных одеждах, селяне, в танце, пересиливали горе и боль утрат… Все ждали возвращения отряда Тогана.

Вожди, встречали Карталона с почестями и благодарностью – его второе появление на их земле, вновь ознаменовалась новым освобождением от древнего страха и зла, живущим, как оказалось, по соседству с ними.

– …Что теперь? – спросил Массилий взглянув на Карталона, – Неужели, племени Тогана больше не с кем воевать? Зачем, нашему Тогану, теперь звания Стратега племени?! В нём нет смысла.