Агнис замолчала.

Ганнибал остановился и взял её за руку:

– Я знаю, что такое утраты, Агнис. Я совсем маленьким лишился матери и старшего брата. Я не сразу осознал эту потерю… Когда это произошло, та пустота коя возникла в сердце, взвыла вихрем горечи и боли… И с детства думаю о мщении. Здесь, мы похожи. Я знаю, мой отец совершил более, чем мщение. Но и я хочу внести свою лепту… Хотя, мой дядя против этого… Но я скажу честно, что мы с братом Гадрубалом, только этим и живём, чтобы когда-нибудь, насладиться тем упоительным чувством, кое несёт месть. Ты ведь испытала такое чувство, Агнис, когда повергла вепрей?

Девушка ответила сразу:

– Нет… я его не почувствовала. Оно ненасытно.

Ганнибал, не понимая Агнис, взглянул ей в глаза. Но она потянула его за собой:

– Вот тут мои сокровища…

Ферон, во главе своей тысячи всадников Священных отрядов, стремительным броском, в два дня, достиг места строительства нового города Картахены (Нового Карфагена). Как мы уже говорили выше, идея его закладки полностью принадлежала зятю Гамилькара Барки – Гасдурбалу Красивому. Ферон, конечно же, был здесь несколько раз, но было это в период первых закладочных работ, когда местность под город только расчищалась и производилась планировка будущей схемы городских улиц… Сейчас, картина, открывшаяся глазам воинов, полностью поменяли их представление о том месте, куда их направил Протектор. Изменения, возникшие в Картахене, просто ошеломляли. Во-первых, была уже возведена гавань. Что дало возможность кораблям торговцев постоянно курсировать меж городами Лигурийского моря. Гавань не только развивала торговлю, но и кормила город, так-как именно для этого она вперёд всех и создавалась – рыбный промысел был первейшим из развитых в городе. С постройкой гавани, начали к ней пристраивать длинные пирсы и доки около них. Порт возводился на глазах. А так-как, никакой порт не может быть возведён без на то воли владеющего морями Ния, коего греки прозвали Посейдоном, а протестанты латиняне Нептуном, то рядом с портом стали сразу же возводить и храм Ния – Посейдона… Воинство Ферона с удивлением смотрели на все эти преображения, растущие прямо на глазах. От порта отходило как минимум шесть улочек, кои обрастали мастерскими различной направленности: от гончарных – до кузнечных. Строились и дома, где жили семьи мастеровых. Цеховые общины города, уже разделили улицы на сектора, дабы, на каждой улочке были представлены все виды мастерских…

Ферон, проезжая вдоль гавани, смотрел как в гавани, разворачиваются всевозможные корабли, от рыбацких до торговых, различных и по размеру, и по такелажу. Он, оставив после марша отряд, не отдыхая решил навестить магистрат строящегося города, чтобы узнать все новости, какие могли там быть и кои могли стать полезными для выполнения его задачи. Уже сейчас, на глаз был понятен замысел Гасдурбала – со временем, он планировал переселить в Картахену, половину жителей старого Хадашта, который находился в сравнительной близости, но не был портовым городом, что делало ему большой минус. Хадашт был укреплённым городом, с высокими стенами, ибо много веков у его стен разыгрывались битвы разных народов, особенно после вторжения кельтов с Северной Африки. Сам Хадашт, был управляем диктаторами, кои лояльно относились к стремлениям Баркидов в Иберии и часто были союзниками в тех воинах, кои происходили на полуострове. Иногда, правда, некий диктатор, мог узурпировать власть, устранив прежнюю, тогда Баркиды, выполняя договор союза, свергали такового, разбивая в сражении его наёмные силы. Так происходило несколько раз. Но, от создания Картахены, Хадашт выигрывал тоже, ибо расширялась и торговля, и другие экономические стороны города, ввиду возникновения рядом порта. Картахена росла и Гамилькар, высоко оценивая устремления и своего сына Гасдрубала и своего зятя Гасдурбала, постоянно помогал им чем мог. В результате общих трудов, назло завистникам в Иберии и злопыхателям на Апеннинах, город рос и преображал побережье…