– Ты один? Как же так?
– Эй, тут один за всех и все за одного. Никому не дадут пропасть. Община – это такая семья.
– Я тебя понял. А почему тогда здесь так мало людей?
Мальчик только пожимает плечами:
– Все работают.
– Ну, всё встало на свои места. – Мэт улыбается. И видя, что парнишка не реагирует на улыбку, спрашивает: – Может, ты мне поможешь?
– Смотря, что ты хочешь. – Он говорит уверенно, сунув большие пальцы в карманы, как взрослый, и ясно осознавая, что доминирует в ситуации.
– Эм, вообще я приехал к Кэтрин Суон. Но мне сказали, что увидеть я смогу её только завтра, потому ищу ночлег. Один рыбак посоветовал…
– Рита Бор, – перебивает мальчишка.
– Да.
«Впрочем, удивляться нечему. Их мало. И своеобразный хостес здесь тоже кто-нибудь один»
– Просто больше не к кому.
– Ну, логично. Как тебя зовут? – Мэт так и не делает попытки приблизиться.
– Меня зовут Бёрд. Больше тебе ничего знать не нужно.
Писатель обращает внимание, что мальчишка босой. Кажется, горячий песок для него не проблема. Видимо, дело привычки.
– Бёрд. Странное имя. Так родители назвали?
Тот пожимает плечами:
– А тебя родители вообще не планировали, что ли?
Мэт даже теряется от такой грубости, да ещё от ребёнка.
– Эй, с чего такие выводы? – Манера мальчика искренне удивляет его. И раздражает.
– Да имя просто дурацкое! – Пацан вдруг широко улыбается. – Ладно, ещё встретимся. Дом Риты Бор предпоследний на этой улице, с красной крышей.
Майерс инстинктивно оглядывается, надеясь сразу заметить приметную крышу. Повернувшись вновь к Бёрду, изумляется – тот уже убежал, растворившись где-то среди домов или в джунглях.
Мэт качает головой от такой наглости, пока направляется к цели. Нужное жилище оказывается недалеко. Дальше дорога уходит в джунгли, где её плотно окружают деревья. От дома с красной крышей до тёплых вод океана не больше десяти метров, на веранде стоит потрёпанное кресло, а над дверью висит всё та же непонятная штуковина. У дорожки к входу – длиной ровно в три шага – стоит почтовый ящик на высокой ножке. «Улица Бардандос. Дом 20. Рита Бор» – красуется на ящике в цвет крыши. На лице Мэта появляется улыбка.
Само жилище крайне ветхое, теперь он может рассмотреть всё вблизи. Деревянные стены составлены из разномастных брёвен, а иногда цельных листов фанеры. Один этаж. Покатая крыша, сложенная из листов металла и выкрашенная краской. Правда, ржавчины больше, чем краски. Чердак, очевидно, может использоваться только как хранилище барахла.
Он поднимается на веранду, преодолевая три ступеньки, шаг, стук в дверь. Не торопясь, очень вальяжно приближается звук шагов с той стороны. Хозяйка никуда не спешит.
Дверь приоткрывается со скрипом, оказывается, она на цепочке.
«Вот это поворот, от кого здесь закрываться?»
– Добрый день! Меня зовут Мэтью. Я приехал к Кэтрин Суон.
– Здесь таких нет. – Дверь норовит закрыться.
– Нет-нет! – поспешно произносит Мэт. – Мне нужно только переночевать! Мне сказали, что я смогу видеть её завтра. Подождите! Даже письмо от неё есть!
Дверь успевает захлопнуться, но тут же открывается. Недовольное старушечье лицо:
– Дай сюда!
Мэт осторожно протягивает конверт. Женщина смотрит на надпись и настежь раскрывает входную дверь.
– Да, Кэтти… Похоже на неё. Давай, входи.
Мэтью удивляется тому, как все узнаю́т почерк Кэт. Может, она у них местный писарь? Видимо, их община настолько маленькая, что все друг друга знают.
Входит внутрь и осматривается. Не слишком большая комната, которая одновременно служит прихожей, гостиной и кухней. Видны ещё две двери – наверное, спальни. У стены приставная лестница на чердак. Ещё одна дверь на защёлке, похоже, второй вход. Мебели почти нет. Естественно, телевизор тоже отсутствует. В углу находится примитивная электроплитка. Простая софа посреди комнаты, пара фотографий на стенах и несколько статуэток. Окна закрыты ставнями. Больше ничего.