Выбежав наружу, Мэт осознаёт, что не знает точно, куда ему надо двигаться дальше. Тут он замечает группу людей, идущих в сторону джунглей. И ещё одну, и ещё. Надеется, что в скудном освещении улочек никто не обратит внимания на чужака, примкнувшего к толпе. Постепенно вокруг собирается, по меньшей мере, человек сто пятьдесят. Сначала это пугает, но никто на него не смотрит. Мэтью сливается с толпой. Одет он так же, как и все, а в джунглях становится слишком темно, чтобы различить лицо.

Пульс в висках сливается с общими шагами. Все двигаются куда-то вглубь леса, в самое сердце Острова. В какой-то момент писатель поражается, как местные ориентируются в однообразных зарослях и уверенно идут к цели. Удивительно то, что при таком количестве людей слышны только шорканье ног и редкий-редкий шёпот. Организованность просто поражает.

Наконец, впереди что-то виднеется. Деревья расступаются. Они все выходят на открытое пространство, освещённое луной. Она застывает чётко над центром озера. Свет её настолько ярок, а отражение в воде так его усиливает, что Мэт может разглядеть все детали.

Водоём довольно небольшой, овальной формы. На противоположной стороне чётко видно невысокий холм и пещеру. Вход невелик: примерно полтора человеческих роста вверх и вширь.

Народ разбредается по всей окружности озера, не занимая только полоску земли перед гротом. От берега до ближайших деревьев оказывается достаточно места, потому все стоят в несколько рядов, но так, чтобы не закрывать обзор друг другу. Мэтью находится во втором ряду за высоким мужчиной.

Все шорохи стихают в тот момент, когда появляется Говард и останавливается на самом краю озера. На нём белоснежная мантия, перевязанная у пояса. Не произнося ни слова, он делает несколько шагов вперёд. Босые стопы, вместо того, чтобы погрузиться по щиколотку, опираются о воду, будто о твёрдую землю. Он отталкивается и совсем немного подлетает вверх, чтобы только кончики пальцев ног касались водной глади. Мужчина парит к центру водоёма, оставляя за собой дорожку расходящихся мелких волн. Раскинув руки в стороны, чётко под луной, он взлетает ввысь, замирая чуть выше деревьев.

– Славный день!

Голос доносится до каждого с такой громкостью, будто говорящий стоит рядом. Однако Говард не кричит.

– Славный день! – отвечает ему толпа.

– Сегодня! Именно этой ночью я покажу вам чудо! Наш брат заслуженно примет свою награду. Возвысится. Переродится! А вскоре и каждый из вас!

На этих словах толпа ликует, кричит так громко, что все птицы в округе испуганно разлетаются в разные стороны.

Говард направляет раскрытые ладони в сторону озёрной глади, что-то бормочет, но никому не слышно, что именно. Вода отползает от берега одновременно со всех сторон, дальше и дальше, стягивается к центру. Однако всё выглядит так, будто на дне есть отверстие, сточный жёлоб. Но это только кажется. На глазах озеро просто исчезает, в прямом смысле слова. Высушив котлован до последней капли, предводитель общины опускается вниз.

В землю вкопаны четыре столба. Видимо, в этом и заключалась «подготовка» к ритуалу. Они стоят таким образом, что, если протянуть верёвку, соединив каждый столб, получается ромб. Мэтью уверен, что это не совпадение.

– Родной мой, спускайся, я награжу тебя силой!

Откуда-то из толпы выходит тот самый мужчина, которого восхвалял Говард на общем ужине. Он осторожно, но спокойно спускается по крутому берегу в центр котлована, где несколько минут назад была масса воды. Теперь видно, что глубина его составляет примерно восемь-десять метров.

Мэтью становится не по себе. Совокупность страха, удивления и одновременно интереса к происходящему рождают совершенно новое, ранее незнакомое чувство.