И просто отпустил. Конечно, забыть было невозможно, однако он начал выбираться в город, перестал пить.

Безусловно, если вдруг когда-то – пусть через год, пусть через десять лет – появился бы какой-нибудь, хоть самый маленький шанс вновь увидеть любимую, он обязательно сделал бы всё, что в его силах, чтобы это случилось. Самое невыносимое в такой ситуации, это чувство неизвестности. Мэт совершенно не понимал и даже не предполагал, что произошло, и почему она пропала. Если бы была записка, в которой Кэтти поясняла, что они расстаются, и она уезжает навсегда, Мэту стало бы намного легче.

Слишком много вопросов, слишком мало ответов.

Так или иначе, ему не удалось вернуться в литературные круги. Боль утраты постепенно уходила на второй план, но всё время оставалась в мыслях. Писать Мэтью так и не начал, лишь продвигал уже написанные произведения. Интерес к его творчеству не угасал среди поклонников, однако Мэт не мог дать ничего нового, и это вызывало негодование.

И так всё тянулось до того самого момента, пока почтальон не позвонил в дверь.

Птицы щебечут слишком громко, и Мэт просыпается. Какое-то время он просто лежит и вспоминает. Сравнивает ощущения недельной давности.

Он уже возвёл в мечту то, что когда-нибудь вновь будет просыпаться рядом с Кей.

Из соседней комнаты доносится стук ножа. Видимо, спал он настолько крепко, что даже не слышал, как его возлюбленная покинула постель. Скорее всего, это из-за эмоционального потрясения, от того, что видел минувшим вечером. Единственное объяснение, которое приходит в голову – фокус. Хорошо продуманный и тщательно подготовленный фокус.

«Слишком много загадок, слишком много непонятного»

Сегодня Мэт намеревается получить ответы если не на все, то хотя бы на большую часть интересующих его вопросов.

– Доброе утро! – радостно приветствует Кэтти.

– Угу, доброе.

– Ты не в духе?

– Нет, всё в порядке, просто пока ещё не проснулся.

– Я сделала нам завтрак! – Кей ставит тарелку с нарезанными фруктами на стол.

– Мне кажется, уже тысяча лет прошла с того момента, как ты готовила мне завтрак в последний раз.

Он вдруг чувствует ностальгию, и та отражается лёгкой улыбкой. Ещё понимает, что задавать сейчас вопросы не имеет смысла. Однако Кэтти сама нарушает молчание и поднимает тему:

– К Говарду пойдёшь один.

– Почему?

– Ну, во-первых, мне нечего делать в разговоре двух мужчин. Во-вторых, сегодня я иду на сбор урожая. В-третьих, каждый должен говорить с ним наедине.

– С тобой мне было бы как-то спокойней.

– Ты справишься, не переживай. Говард очень хороший и душевный человек.

– И как долго ты будешь на, э-э, работе?

– Вернусь к вечеру, не поздно. Думаю, мы будем дома примерно в одно время.

Позавтракав, они выходят, держась за руки, и направляются вглубь острова по одной из многочисленных дорожек.

– Почему ты не заперла дверь?

– А зачем?

– Странный вопрос. Ну, вдруг кто залезет?

– Ах-ах-а, у меня и брать-то нечего! Да и кому это надо? Есть же оберег, этого более чем достаточно.

– Висюлька защитит от воров?

– От всех недругов, – с поразительной уверенностью следует ответ.

Они доходят до границы, где посёлок переходит в джунгли. Чуть в стороне от всех домов, в глубине леса, еле виднеется высокая хижина. Она отличается от остальных формой и размерами. Пока видно только крышу над деревьями. Либо это огромное строение в несколько этажей, либо там возвышенность.

– Ну, ты понял, куда идти. – Кэтти целует его в уголок губ и скрывается в джунглях, не дожидаясь ответа.

Несколько секунд недоумения, и Мэтью трогается в нужную сторону. Отсюда начинается небольшой подъём, и вдобавок дом стоит не на фундаменте, а на деревянных сваях, установленных по периметру. Таким образом, издалека строение и кажется выше. Скорее всего, так сделали, чтобы животные не смогли проникнуть внутрь. Хотя, кто знает, что в голове у хозяина этого сооружения.