– Один взял морковку из рук, двое подняли брошенный хлеб, а двое попытались меня убить.

– Завтра будет лучше, – успокоил его ветеран.

– Обед, обед! – завизжала Марта и принялась барабанить по куску железяки другим куском.

Бин удивился. Железо у Марты? А, подойдя поближе, просто охнул. Новым топором, очевидно привезённым только что Гро, кухарка молотила по нагруднику одного из чёрных. Отобрав у безумной женщины реликвии, Бин со слезами воззрился на слегка помятый доспех. Надёжности он, конечно, не потерял, а вот красоту. Тут же к нему и Гро прихромал. Увидев вмятины на воронёном металле, ветеран позеленел и, вырвав у Бина топор, пошёл с ним на Марту. Насилу Бин и ещё пятеро хроменьких его уняли. Причём кухарка, занятая раздачей хлеба и мисок крестьянам, и не заметила, что только что родилась второй раз.

Чуть остыв, Гро махнул рукой на женщину и грозно уставился на приживал.

– Я сказал унести доспехи в оружейную.

– Дак, туда хозяйка переехала, там просторнее, – объяснил недоразумение Вой (Так уж его все звали).

– Так! – Теперь черёд засучить рукава настал для Бина.

Старички смущённо пожимали покалеченными конечностями, а Вой резонно заметил:

– Госпожа всё-таки.

– Так!? – Повторил Бин, потому что больше ничего сказать не мог.

Нет, слова, конечно, были, и желание эти слова сказать тоже было. Аудитории не было. Старички с мисками уже стояли в очереди за похлёбкой. Котёл хоть и большой, а и ртов порядочно, правильно сориентировались бывшие вояки, «поближе к кухне, подальше от начальства», – гласила старая воинская мудрость. И не зря.

Вся суматоха длилась неделю. Бин то слонялся по двору и вокруг замка, проверяя работу и, указывая на недоделки, то закрывался с Гро, чтобы пошептаться о серебряной шахте. Но одно он делал ежедневно и по несколько раз. Кормил чёрных жеребцов с рук. Что ж, успех был. Три из пяти позволяли себя гладить, один ел, но шарахался от прикосновения, и лишь один дьявол вёл себя по-прежнему.

Зато вторая часть плана Струделя воплощалась лучше лучшего. Бин показал крестьянам чёрных коней и сообщил, что за плату сеном и овсом готов улучшить племя хоть всех Ансалонских лошадей. Крестьяне вечером ушли, а утром привели десяток кобылок. И тут чёрные оторвались, насилу у них отбили бедняжек, или наоборот счастливец. Кто их кобыл поймёт.

И повалило! Вскоре сена хватило, чтобы завалить весь сеновал, а овса на то чтобы прокормить конный полк в течение нескольких месяцев.

А поток тёк и тёк. Обеспечив себя фуражом, Бин сменил плату. Теперь брал мясом и зерном. И зачем вообще деньги придумали, когда всё можно получить и без них. А с рыцарских кобылок молодой барышник брал упряжью и оружием. Ничего хорошего, конечно, не давали, так дарёному коню в зубы и не смотрят.

Приятно было смотреть на то, как преображается замок. Плотники справились с крыльцом. Крестьяне очистили и углубили ров. Теперь он и в самом деле напоминал ров, а не лужицы, где плодятся лягушки. Выбитые витражи, сорвав убогие доски, заменили стёклами, а сами цветные оконца вымыли, целая толпа женщин прошлась с тряпками и мётлами внутри замка, разогнав пауков и тараканов. Гро паутину собрал аккуратно и в баночку эти серые комочки набил. В Соламнии любой оруженосец знал, что паутина лучшее средство для остановки крови при ранении.

С появлением денег и, следовательно, всех этих изменений, старый солдат просто преобразился, из доживающего в бедности на покое свой век старика, Гро, как по мановению волшебника превратился в деятельного управляющего процветающего поместья. Везде чувствовалась его твёрдая рука, даже хромать перестал будто. Цель и смысл жизни появились.