- Ты не понимаешь, Асти. Он столько не стоит. Никто в трезвом уме и памяти такую сумму за магазин не отвалит – качал он головой.

Я только пожимала плечами. Мне было вот некогда разбираться, кто и что у нас купил. Купили и ладно.

Деньги мы оставили в банке, и они долгое время, пока магазин не начал приносить нам доход, служили надежной защитой от навалившихся проблем.

А проблем было много. И ветхие книжные полки и повышенная влажность недопустимая в хранении книг, и много всего ещё. Я только и делала, что решала неразрешимое и улаживала несовпадающее.

И вот в один из дней я, выходя на улицу, споткнулась на пороге о груду грязных тряпок. Я чуть не упала и только то, что я вовремя схватилась за столб, поддерживающий крыльцо спасло меня от встречи с грязью осенней улицы. Груда тряпья оказалась тощим мальчишкой, который отчаянно чихал, был вихраст и, разумеется, голодный. Так и началось наше знакомство с Карлом Петером Грен, сыном местного бургомистра. Вот так. Ни много ни мало. Карл был, по словам своего отца «проблемным ребенком», когда как по мне «проблемным» как раз был сам бургомистр. А Карл был умным, серьезным, возможно немного странным. Когда рыдая, его мама, жена бургомистра спросила, как я нашла подход к её сыночку, я просто пожала плечами?

Подход? Я его просто не искала. Мне было некогда. Я пробегала мимо сидящего на полу мальчишки и комментировала книжку, что он в тот момент читал. Пробегая обратно, совала ему в руку пирожок. Вот и весь подход. А когда бы я возилась с чужим ребенком при наличии у него не только богатых родителей, но и целого скопления нянек и слуг? Делать вот мне нечего.

Только это оказалось наиболее эффективным решением. Мальчик больше не убегал, регулярно ел и даже иногда стал разговаривать с приезжавший каждый день матерью и отцом. Они охали, ахали и мешали мне работать. Но все же были очень довольны. Я получила колоссальные налоговые льготы, корзину продуктов каждое утро и заверения в бесконечной благодарности. А вот от денег я отказалась. Я же ничего не делала? Мне не сложно покормить паренька, тем более что он стал сам приходить к нам на кухню второго этажа, где собственно располагались наши комнаты сразу над магазином.

Карл был невероятно, просто волшебно развит для своего возраста, он очень много читал и запоминал все очень быстро. Но при этом он совершенно не выносил людей и предпочитал общество книг. И у нас ему так понравилось именно потому, что книг было много, а вот народу мало. Только я и Эффи. Немногочисленные покупатели его не сильно беспокоили. А вот в доме его отца бургомистра народу было много. И слуги и просители и само семейство с вечными родственниками прибывшими погостить. Карлу они докучали и сильно нервировали.

Когда я отгородила себе место для реставрации книг, ему это занятие тоже пришлось по душе. Он мог часами кропотливо сидеть, подгоняя утерянные страницы книг, выправляя уголки форзацев и восстанавливая по крупицам обложку. При этом делал он это с огромным удовольствием, и я даже начала со временем ему мешать, поэтому столов у нас теперь было два. Эффи делил один стол со мной. К тому же занимался Эффи только по-настоящему редкими и требующими специального подхода книгами. А в последнее время он переложил всю реставрационную работу на нас с Карлом, сам же занимался консультированием, учил с девочками уроки и вел переписку с клиентами, присылающими книги на реставрацию.

Карл при всей его не любви к общению тоже увлекся перепиской. И теперь все письма писал тоже исключительно он и Эффи. Карл общался почти со всеми нашими клиентами, сам забирал с прилетевших дирижаблей посылки с книгами для реставрации. Почти вся работа в реставрационной мастерской уже год лежала на нем. Его скрупулёзность, внимание к деталям и малейшим нюансам делали его непревзойденным реставратором книг.