Пространственно-временная концепция Аксёнова акцентирует динамическую интерпретацию позиционных свойств меняющимися контекстами и собственной динамикой явлений. Места в ней не-субъектны сами по себе, но становятся медиаторами, через посредство которых (и в пространственной логике которых) сущности вступают в контакты с внешними объектами. Позиции тогда диктуют условия, на которых эти контакты осуществляются, а также определяют вероятность контактов.

Место таким образом значимо отлично от позиции: места вступают в конкуренцию за позиции. Территориализирующиеся ассамбляжи стремятся включить в свое место наиболее благоприятные для них позиции. Зачастую в таком случае ассамбляжи вступают в конкуренцию за позицию, которую выигрывает способный вовлечь в такую конкуренцию наибольшие ресурсы. Родоман (1979) полагает, что в случае равносильного спроса формируется периодичность использования – занятия позиции – в частности, сезонность и другие ритмы. Добавим, что возможно также производство новой позиции – трансформация пространства, в ходе которой появляется больше таких позиций – в случае наличия у ассамбляжа ресурсов, но недостаточности их для занятия пригодной позиции. Наконец, возможны ситуации общей перестройки поля, такие как внедрение радикальной инновации или смена способа взаимодействий (например, экономического уклада). Тогда, по Родоману, изменяется положение даже неподвижных объектов: изменение их численности (мощности) в этом месте равносильно перемещению.

Вне зависимости от того, принимаем мы место как непосредственно действующее и реализующее позицию или как медиатора для занимающей его сущности, описание позиционных отношений, формируемых местами (ареальных) и контактами из мест (коннекционных) дает возможность осуществить пространственную редукцию сколь угодно сложного набора элементов ассамбляжа или свойств сущности. Всякое отношение может быть осознано как отношение позиций, всякое отношение власти – как позициональный конфликт. Описывая динамику (де- и ре-) территориализирующихся в различных позициях ассамбляжей, мы получаем дополнительные (и часто – ключевые) свойства, приобретаемые в этих позициях акторами, явлениями, отношениями, не вытекающие сами по себе из их внутренней логики.

Позициональность и территориальность: вместо заключения

Объекты, воображенные как тождественные, попадая в различные позиции «искажаются, деформируются, подвергаются «коррозии» силами реальной жизни (Родоман, 1979). Чем дальше отстоит их реальная позиция от воображенной – тем более выраженными будут изменения, вплоть до несовместимых с продолжением первоначального способа существовать. Так позиции размножают акторов. Но также позиции и сближают свойства различных объектов, попадающих в них. Длительное пребывание в общей позиции, становящейся за это время в процессе территориализации общим местом, гомогенизирует объекты, укрепляет единство сборки, запускает устойчивые материальные и выразительные потоки внутри нее. Так позиции создают ассамбляжи, выражающие себя, соотносящиеся с другими и воспринимаемые ими.

Множественность свойств объектов разного генезиса, составляющих территориальные ассамбляжи, может быть таким образом сведена к набору отношений между ними, возникающих в зависимости от типа занимаемой ими позиции. Сами эти позиции неабсолютны и нестабильны, зависят от размера контекста, могут быть объединены в бо́льшую или разъединены на несколько, могут деградировать или улучшаться при изменении общих условий.

Позиционная редукция – метод осмысления территориального без рассмотрения конкретных свойств. Позиции могут быть воображены как карта в том случае, если в этот момент они территориализированы – объединены местом. Отношения между позициями неравновесны, это отношения власти и конкуренции. Занятие позиции – само по себе ресурс, ресурсы, в свою очередь, могут быть территориализированы путём создания нужной позиции.