После окончания занятий замполит разрешал задавать вопросы и подробно на них отвечал. Задал свой и Сашка, по поводу Китая. Его отец выписывал различные газеты и журнал «Коммунист». Там он как-то случайно прочитал, что по заявлению Генсека КНР Мао Дзедуна на рубеже двадцатого века Китай станет мировым лидером.

Именно про это и спросил. Старлей закашлялся и ответил,– ложь. Мировой лидер, мы. А после занятий зайдешь ко мне. Ясно?

– Так точно.

В кабинете, разрешив сесть, поинтересовался, – откуда у тебя такие мысли?

Сашка рассказал.

– М-да, пожевал губами. – Больше про это не болтай. Можешь попасть к особисту.

– А кто это? – вскинул брови.

– Про КГБ слышал?

– В общих чертах.

– Ну, так вот, этот человек оттуда. Будешь иметь бледный вид. Все ясно?

– Так точно (встал). – Разрешите идти?

– Свободен.

В курилке ребята поинтересовались, – ну что, уестествил?

– Немного, – достал из кармана сигареты. Загоготали.

К середине марта повеяло весной, снег почти стаял, полевых занятий стало еще больше. В них входили дневные и ночные марш-броски с полной выкладкой, протяженностью до пятнадцати километров; устройство засад и нападение на учебные объекты, захват языков и тактика их допроса.

За это время все возмужали, и теперь в курсантах было не узнать тех гражданских ребят, что прибыли в часть четыре месяца назад. Все стали жилистыми и обветренными, быстрыми в движениях и с хорошей реакцией. Есть тоже хотелось меньше, пищи стало хватать.

Наметились в роте и лидеры, показывающие лучшие результаты в боевой и политической подготовке. В первом взводе курсант Жданок, двухметровый белорус, родом из Осиповичей, во втором Новоселов – туляк. В третьем и четвертом такими были татарин Алимов с Волги и Федотов, всегда представлявшийся «мы псковские».

Сашка с Витькой тоже имели неплохие результаты, шли можно сказать впритирку.

А вот Женька числился в отстающих, были и такие.

– Не по мне эта десантура, – сказал как-то при чистке автоматов после очередных стрельб. Все тут грубое, никакой романтики. А я, между прочим, чувственная натура.

– Слушай ты, чувственная натура, – подошел слышавший это Пак. – Лучше протирай канал ствола. Найду соринку, пойдешь после отбоя драить толчок*.

– Есть, – вздохнул и активнее заработал шомполом.

К слову, дедовщины в учебке не было. Сержантский состав был строгим, но молодых не гнобил. Это уродливое явление появилось спустя несколько лет.

В первых числах апреля, после обеда, Сашку вызвали на КПП части.

«Интересно, кому это я понадобился?» надев шапку, быстро вышел на плац.

В помещении контрольно-пропускного пункта доложился дежурному прапорщику за стойкой.

– Тебе туда, – кивнул на дверь смежной комнаты. Постучав, вошел.

За столом, друг против друга, сидели замкомвзвода и отец. В габардиновой кепке и расстегнутом пальто. Выпучив глаза остановился.

– Ну, здравствуй, сын, – встав, шагнул навстречу. Приобнял. По натуре он был жестким человеком, телячьих нежностей не допускал.

– Здравствуй батя, – вышел из ступора Сашка.

Наблюдавший эту картину Каллас тоже поднялся и пожал отцу руку, – будет все как обещал, Николай Иванович. После зайдешь, – бросил Сашке и вышел наружу.

– Ты как здесь? – спросил отца, когда присели на стулья.

– Вот, решил навестить тебя. Узнать, как служишь.

– Да я ж писал

– Одно дело письма, другое убедиться лично. Замковзвода, кстати, тебя хвалит. Серьезный парень.

– Да ладно, – махнул рукой. – Как там дома? Как мама с Юлькой?

– У нас все в порядке. Мы с мамой работаем, Юля поступила в медицинское училище. Кстати, а ты похудел, сильно гоняют?

– Есть немного, – сказал Сашка.