Включил свет. На глаза мне попалась записная книжка Танелюка.

Ну что ж, попробуем скоротать время чтением.

Я раскрыл блокнот на середине. Сразу выяснилось, что это скорее дневник…

Горестный привет из моего детства. Привёл Иванку на тренировку по айкидо. Неподалёку стоит мальчик лет девяти. Костлявенький, ручки тонкие… Рядом возвышается холодная сухая мать.

– Дима, я прошу тебя, иди на тренировку. Не позорь меня. Будь мужчиной. Что ты как баба? Иди, я тебе говорю! Вырастешь – хоть мужиком станешь. А не как твой папашка, царство ему небесное. Не реви, а то сейчас прибью! Иди, я сказала, тряпка!

Мальчик сдаётся, возможно, навсегда. Молодой тренер, легонько подталкивая в спину, ведёт его – плачущего – сквозь строй чужих глаз.

Скажите, есть ли в жизни позор хуже этого? Обида страшнее этой? Материнская обида…

В метро старушка оттолкнула беременную девушку, чтобы занять освободившееся место. Села, достала молитвенник, зашамкала одухотворённо…

Вышгород – городок маленький.

Недавно я снялся в рекламе лекарственного препарата «Фестал». Поэтому если слышу окрик «фестал» – оборачиваюсь.

В основном кричат малознакомые выпивохи. «Костя, когда автографы будешь раздавать?» Отвечаю фальшиво стыдливо: «Да какие автографы…» Пьяницы ржут, а я тупо улыбаюсь. Как хочется сказать: «Да идите вы на х^>*й со своими автографами!» Но мне ещё с ними пить, может, и не раз… Да и вообще – зачем портить отношения… Вышгород – городок маленький.

Впервые в жизни сделал запись в «Книге жалоб и предложений». Эх, жаль, разволновался. Написал: «Кассир, касса № 2. Грубое обращение с покупателями». А надо было так: «Кассирша № 2 – это ангельское создание с дьявольской душой – за глаза назвала меня лошарой лишь за то, что сметана не 2,50, как думал я, а 4,50 и ей пришлось делать возврат суммы. Возможно, я и лошара, но мне видится предвзятое отношение со стороны кассирши № 2, поскольку она неприветлива со мной уже не в первый раз. А я мужчина основательный, умный и тоже хочу любви и ласки».

По правде говоря, чувствую себя скверно. Как будто кого-то сдал.

Много пил. Уехал в Киев.

Лёня тоже пьет. Под градусом из Лёни прёт высокомерие и плохо скрываемая агрессия.

Когда он трезв – любит веселить людей и сам от души веселится. Со всего.

Исключительно с бодуна – когда ему плохо – он грустит, ему горько, и он жалеет себя и окружающих. Может, он для этого и пьёт. Чтобы потом чувствовать. Как Мармеладов у Достоевского: «Не веселья, а единой скорби ищу… Пью, ибо сугубо страдать хочу!»

Люди ездят, встречаются. А я сижу в чужой квартире. И не знаю, чем заняться. Секса не хочется. Телевизор смотреть не хочется. Интернета не хочется. Даже читать не хочется.

Пять дней не курю и не бухаю.

У Митьки Тимофеева на почве алкоголизма случился эпилептический припадок.

Страшно. В любой момент жизнь может оборваться.

Вчера в душе занимался онанизмом. Поскользнулся и чуть не убился.

А может, и хорошо бы было. Если б убился. Чтобы закончилась наконец эта не смешная комедия под названием «Жизнь».

Лёня допытывался, как я отношусь к его рассказам.

Я ответил, что в них почти никогда нет духа нашего времени.

Он ответил: «Подумаешь, дух нашего времени! Экое чудо! Я, может, дух нашего времени на дух не переношу!»

Он прав. В чём дух нашего времени? Рыночные отношения. Во всём! В культуре, в социуме и даже в бытовом сожительтве… Меня это убивает…

Прочёл сегодня у некоего Хуана Баса: «Пьяница – это духовный и физический авантюрист, искатель приключений, человек с эпическим и рефлексирующим взглядом на жизнь, мудро сочетающий гедонизм и стоицизм».