Я понимаю, у каждого человека – свой путь к себе. К своей истине или истинам. К изучению своей сути. У нашего ребенка – тоже свой, только им измеренный путь к себе.

Сложный или нет, неважно, главное – свой и который зачастую неизведанный нами и в который мы, родители, не посвящены.

У моей Насти изначально все было сложно. Разве что только рождение из утробы матери было благословенным и легким. Я родила Настю быстро и свободно несмотря на мои тридцать с лишним лет и на группу риска, в которую я входила как «старородящая» из-за своего возраста. Помню капельницу, которой не воспользовались медсестры и врачи, так как взлетело давление до ста восьмидесяти. Акушера Николая Ивановича, который после первой неудачной моей попытки выдоха дотронулся до руки со словами: «Наташа, давай поможем твоему ребенку». И что родилась дочь, а не сын, в этом тоже – Божье благословение, я до последнего была уверена, в моей утробе развивается сын. Однако в последний момент Богу стало угодно меня утешить и благословить дочерью, Он решительно все поменял и родилась Настя.

В остальном моя дочь испытывала в детстве, отрочестве, да и в юности так много испытаний и преодолений, что с лихвой хватило бы не на одну детскую душу и девичью судьбу.

Почему – то вся жизнь моего ребенка сызмальства казалось мне каким-то полем боя, где нужно было постоянно отвоевывать свое место под солнцем, кому-то что-то доказывать, спорить, вынашивать какой-то план борьбы и сосуществования, выдерживать натиски недоброжелателей, которые держали камень из-за пазухи, но при этом непременно желали быть в числе приближенных дочери, в детской группе, позже – в классе создавались какие-то коалиции, противоборствующие кланы и обязательно все было и крутилось вокруг моей дочери. Не могу сейчас этому дать свое объяснение, но очевидно, дело в Настиной открытости, наивности и непосредственности, которые отчасти раздражали ее сверстников, отчасти вызывали отторжение, такие человеческие качества были не в чести у детей и подростков. Сейчас сложно определить, как моя дочь своим детским умом и малым житейским опытом справлялась с перипетиями этой борьбы, при этом не жалуясь и не прося нашего родительского участия в этих разборках, порой, жестких и недетских. Не представляю, могу только констатировать, дочь мою эта борьба закалила и преподала уроки жизни, которые неведомы многим ее сверстникам и современникам.

Главное, в этой борьбе моя Настя не стала злым, жестоким и агрессивным человеком, а продолжает оставаться щедрым, добрым, душевным и откровенным собеседником и другом, с которым тепло и уютно делиться своими радостями и проблемами, причем, для каждого у нее найдется верное и важное слово, правильный и нужный совет. Слушать и слышать у Насти – это в крови. Недаром, мама – адвокат. И давать советы – Настя это делает с легкостью и удовольствием. Добротой можно лечить человеческие раны и души. В этом я убеждена безусловно. В человеческих достоинствах одновременно сила и слабость. Ими можно пользоваться, гордится и получать душевные раны. А еще – извлекать уроки. Или на языке взрослых – делать правильные выводы.

Моя коллега – адвокат Виолетта, живущая в Греции, – по призванию, художник – по духу. Виолетта о дочери. «У неѐ одуванчики получились ещѐ такие пушистые до того, как зонтики полетят. У Насти много творческой, креативной энергии, контрастные цвета говорят о сильных, ярких чувствах. Семена не разлетаются: хорошо держит личные границы. Отношение к рисунку ответственное, серьезное. Если захочется, может быть немного добавить озорства? Например, придумать интересную подпись озорной художницы».