– Вы далёко пошли? – Светлана Григорьевна побежала на своих точёных каблучках, вслед за Игорем Сергеевичем. – Почему вы уходите?

– У вас, минимальный набор необходимых правил и ограничений ещё мне не высказан? Вон, собака с Кириллом едет. Мне, некогда выслушивать ваши правила… у меня ребёнок где-то в лесу сидит вторые сутки.

– Вы её с собакой искать будете? Как мне оформить пропажу девочки?

– Мне кажется, – Игорь оглянулся на девушку. – что это ваши проблемы… патологическая алкашка-мать, к которой вас вызывали минимум полсотни раз… напилась, уснула с сигаретой, спалила дом и умерла сама… и ещё!!! То что, при этом, с пепелища пропала её дочь, шести лет, напишите где-нибудь в конце… так скажем… невзначай…

– Постойте!!! Мне необходимо известить прокуратору!!!

– Вот вообще не представляю, как вам тяжело!!! Столько на вас свалилось!!! А мне, как самому неозадаченному, надо всего лишь прочесать лес.

– Издеваетесь?

– Да. – Игорь утвердительно кивнул головой, и ускорил шаг, в направлении приближающейся полицейской машины.

Тем временем, Ульяна шагнула в грязную топь болота, намереваясь его перейти. Вчерашние события, казались ей чем-то нереальным, хотелось проснуться, и почувствовав лёгкий привкус пыли на языке, побежать к бабе Дусе, помогать с коровой.

Огонь, жар, крепко спящая мать…

Сердце маленькой девчонки колотилось что есть мочи, и она плохо помнила, как старалась стащить мать с кровати, как кричала, как лезла в разбитое окно, оставляя за собой капли крови и следы от расплавившихся сандаликов.

Добежав до леса, Улька шмыгнула в чащу, стараясь не останавливаться и не оглядываться пробежала через несколько полянок и упала без чувств в сосновом буреломе.

Очнулась она от холода, глубокой ночью… всё тело жутко болело… пожара не было видно … хотя, вообще ничего не было видно, даже звёзд.

Очень хотелось пить, и плакать… но Улька лишь вздохнула, и прижавшись к валяющемуся рядом дереву, уснула… то что сейчас она нигде не найдёт воду, она не сомневалась, а вот то что на заре, будет много росы… это ей Агафья, со сливками коровы Марты, вбила в головёшку.

Разбудил девочку, жужжащий над головой огромный жук.

– Привет. – Улька протянула ему руку, но тут же одёрнула… острая боль пронзила всё её тело от кончика пальцев до самой макушки. Вставать она начала аккуратно, памятуя о вчерашнем пожаре, прекрасно осознавала, что всё болит не зря.

К концу подъема, было чётко понятно, что помимо левой руки, болит ещё левая нога, спина, и ладошки на руках.

Пить хотелось невыносимо… оглянувшись вокруг себя, Ульяна с радостью обнаружила, мокрую от росы траву, которая заманчиво блестела капельками живительной влаги.

Для того, чтоб напиться, девочка ползком проползла всю лужайку, и даже пожалела, как это она не догадалась упасть и уснуть на полянке побольше.

Будучи уверенной что, деревня находится «вон там» за спиной, Ульяна уверенно потопала в самое сердце леса.

К вечеру, когда ноги горели от ходьбы… а руки, лицо и спина поверх ожогов, были нещадно исцарапаны сухими ветками… Уля начала плакать. Ей было непонятно, почему лес всё ещё такой незнакомый… она всё ещё не вышла обратно к деревне, и почему ей становится страшно.

Страшно становилось невыносимо, по мере того, как солнце пряталось за деревьями, а в чащу спускалась чёрная, как её волосы, ночь.

– Ма-ма-а-а-а-а. – сначала робко, а потом всё сильнее закричала девочка. – МА-МА-А-А-А-А-А.

Отголоски жуков, шелест деревьев и тишина.

– БА-БА ДУ-СЯ-Я-Я-ЯЯ!!!! – уже с норками отчаянья в голосе, кричала Ульяна.

Тишина.

Лёгкий приступ бессилия, паники, горя… к которому добавлялся коктейль разноплановой боли, начал набирать обороты.