– Гости не вызвали, да и прекратилось все быстро. Но дверь теперь не открывают.

Я призадумалась, затем кивнула.

– Хорошо, я всё узнаю. – Я из-за стола поднялась, а мне вдогонку дали совет:

– Наташ, ты одна не ходи, возьми охранника.

Совет был дельным. Можно было и Вячеслава Максимовича с собой пригласить, для весомости моих аргументов перед гостями вести себя прилично, вот только гости эти заехали вчера вечером после моего отъезда на юбилей свекра. А Буньковскому, как человеку неместному, было совершенно наплевать, кто такой в этом городе мой свекор, и почему его юбилей так важен. И мне придется объяснять, почему я отлучилась с рабочего места на час раньше, и не встретила дорогих (именно дорогих, судя по снятому элитному коттеджу) гостей лично. А теперь вот ещё и проблемы вынуждаю разруливать управляющего, потому что сама, видите ли, опасаюсь.

Поэтому я и не стала сообщать заранее ничего непосредственному начальству. Вызвала охранника и отправилась к коттеджу с ним, очень надеясь, что сотрудники надумали лишнего, и ничего страшного там не произошло.

– Неужели никто не слышал шума и криков? – спросила я охранника, когда мы вдвоем направлялись к коттеджу, стоящему чуть поодаль от остальных. На территории были ещё небольшие домики, некоторые гости предпочитали селиться подальше от скопления людей, не в отеле, в желании побыть в одиночестве. Но эти домики больше напоминали двух или трехкомнатные номера, одноэтажные и малогабаритные. А главный коттедж был полноценным домом, со своей огороженной территорией и выходом к реке, со своей маленькой пристанью. Два этажа, три спальни, просторная гостиная и полноценная кухня на первом этаже. Снимали коттедж, если честно, не так часто, цена кусалась, и поэтому гостей, которые въезжали в «главный дом», как коттедж называли среди сотрудников, принято было облизывать, а временами и побаиваться. Вот как сегодня. Потому что непонятно, что там ночью случилось, и чем чреваты последствия.

– Мы не слышали, – мрачно буркнул молодой охранник. Вид он имел бодрый, молодцеватый, фигуру подкаченную, а тяжелым подбородком можно было разбивать кирпичи, если бы его об этом серьёзно попросили.

– Мы – это кто? – решила уточнить я.

– Мы на КПП не слышали, Наташ.

– Аа, – многозначительно протянула я. – Как всегда после девяти засели на КПП, и с места вас не сдвинешь.

– Не придумывай. Мы же территорию обходим. Раз в два часа. Просто не попали в этот момент.

– Вот это всё ты Буньковскому будешь рассказывать, Костя, – расстроилась я. – Мне-то зачем.

– Да ладно тебе, – раздраженно проговорил охранник. – Ничего там не случилось. Что, ты думаешь, там кого-то грохнули?

– Типун тебе на язык, – цыкнула я на него. – Этого нам еще не хватало.

Кованая калитка перед домом была плотно прикрыта. Я её дернула, почему-то была уверена, что она окажется запертой, но нет. Калитка поддалась, и мы с Константином беспрепятственно вошли в маленький, уютный дворик. Я на всякий случай огляделась. Ничего, кроме грязной посуды и остатков посиделок на столе крытой беседки, не заметила. Поднялась на крыльцо. На нем и, правда, красовалась табличка с просьбой не беспокоить жильцов. Я на неё потаращилась, затем шагнула вперед. Охранник от меня поотстал на пару шагов, я почему-то решила, что он сделал это намеренно, поэтому, оказавшись на верхней ступеньке, обернулась и кинула на него красноречивый взгляд. Костя вздохнул, и поднялся за мной следом, встал рядом. И вдруг ляпнул:

– Вдруг там, на самом деле, труп.

– Накаркай ещё, – не удержалась я, и решительно постучала.

Ни одного звука в доме слышно не было. Я подождала, ещё подождала, затем взялась за дверную ручку, скажу честно, не слишком решительно, повернула её, и дверь толкнула. Она открылась.