Домашняя… Ещё год назад – до четырнадцати лет – он в каникулы был бы направлен не на практику, а домой. Мог бы обнять маму, двух младших сестрёнок. Лере ещё восемь – её тоже пока отправляют на лето домой, а Лисе только два года – она ещё даже не усвоила «Первое правило человечества». Папа выбрался хотя бы на неделю из своих полётов по дальней космической разведке и с удовольствием послушал бы рассказы Никиты о школе, а потом сам рассказал бы об успехах флота в освоении соседней галактики, о планетах, которые в ближайшие столетия могут стать нашими новыми колониями. А под конец лета с практики вернулись бы два старших брата и старшая сестра. У старших в семье педагоги выявили разные склонности к профессиям, поэтому у них совершенно различающиеся практики. Сестра Ная изучает какие-то минералы на одном из гигантов системы БСЭ-312. Самый старший брат Алекс пошёл в маму – изучает растения, которые можно выращивать на новых колониях для создания пригодной атмосферы, еды, сырья, биотоплива и биотроники. А средний из сыновей семьи Аскаровых – Винсен изучает новые способы сверхсветовых перемещений и путей освоения смежных Вселенных.

Из всех шести детей в их счастливой семье только у Никиты проявился отцовский «синдром одиночки» – склонность к действиям вне команды, принятие ответственности только на себя. При любви к астрономии и техническим наукам, как было в Никите, таким людям предлагают специальности водителя колонизатора типа Кукушка, космическая разведка, военное патрулирование границ и некоторые другие. Практика на колонизаторе была для Никиты первой. А вот будет ли вторая?

Одиночество навалилось на него. Чудовищное одиночество. Он от природы был из тех людей, кто комфортно переносит отсутствие собеседника, компании, команды. Но здесь… На этой страшной планете были миллионы людей, а Никита ощущал при этом, что он абсолютно один. «Сюда бы капитана Рокинина, – вспомнил он своего наставника, – С ним и не страшно было бы, и поговорить можно. Да и придумал бы он что-нибудь. Точно придумал бы!».

– Эй-эй-эй… Капитан, – обеспокоенно заговорил Федька. Меж тем аккуратные манипуляторы в шлеме убирали прокатившиеся по щекам слёзы, – Прости. Глупую вещь сказал. Дом ни что не заменит. Но соберись. Не всё потеряно.

Никита глубоко вздохнул.

– Ну да. Мы справимся. У меня есть ты и НР. Должны справиться.

– Вот-вот! – бодро поддержал Федька.

Никита ещё раз перебрал в голове варианты. Начинать запасы не хотелось – они всё же ограничены. Есть переработанную органику можно, но на вкус это напоминает смесь резины и пережаренной картошки, а ему хотелось нормально поесть ещё и чем-то вкусным.

– Карьер продолжается через лес, а чуть дальше видно какое-то здание. Направимся туда? Может быть, там и еда найдётся. Хочу что-нибудь сладкое.

– Опять, капитан? – удивлённым голосом сказал Федька.

– Что значит «опять»?! – удивился в ответ Никита.

– Ну… Рокинин не особо любил сладкое, но я – бортовая аналитическая система. У меня всё на счету. И от меня не укрылось, как ты, в отличии от других практикантов, что бывали на нашей Кукушке, довольно сильно истощил запасы джема «Первопроходец».

– Но он вкусный! – виновато начал Никита, как вдруг вспомнил, что он здесь капитан, – Знаешь что? Сотри в записях все данные со словом «первопроходец». И давай уже двигаться! Засиделся я тут.

– Как скажешь, капитан! Я буду следить, чтобы мы не пересекались с военными. По моим наблюдениям несколько групп по три-четыре человека ходят кругами по этой территории.

– Ну поиграем в прятки! Найди ближайший отряд – будем идти за ним, пока они движутся в нужную нам сторону. Как пересекутся с другим, идущим более удобным нам маршрутом, сменим отряд. Где это будет лучше – будем просто отсиживаться в кустах. Идя за каким-то отрядом мы точно не встретим его внезапно на своём пути.