По рисованию у отца никогда не было никакого другого учителя, кроме школьного, но его глаза и руки, безошибочно взаимодействуя между собой, оставляли на бумаге абсолютные (как в музыке) пропорции и перспективы. От его Малоярославецкого периода жизни осталось несколько обещающих рисунков (портретов и пейзажей), сделанных карандашом и написанных маслом. Отцу не пришлось реализовать свои природные дарования по прямому назначению, однако он всегда носил их в себе, не утратил до конца жизни, а в темные сороковые-пятидесятые годы плодотворно использовал их для работы и собственного выживания – об этом еще расскажу в соответствующей главе.

В Архитектурный институт, куда отец хотел пойти учиться после окончания школы, его не приняли (хотя он один только и получил тогда отличную оценку за рисунок). В стране был 1928 год – начало нового витка террора после короткого либерального периода НЭПа. Спасательным кругом для людей с «неблагонадежным» социальным прошлым стала «перековка» в рабочий класс. И отец устроился на городскую электростанцию – единственное место в Малоярославце, где требовались рабочие для выполнения электромонтажных работ по электрификации города. Электрификация завершилась в 1929-ом году, и отец уехал в Москву с приобретенной специальностью «электромонтажник», с которой он быстро нашел работу на бирже труда: его послали на монтаж электрооборудования строящегося дома Правительства с кинотеатром «Ударник» и Театром на Берсеневской набережной.

Известно, что человек талантливый проявится во всем. Николай Федорович оказался талантливым рабочим, и не только потому, что имел прекрасные руки и творческое начало, но еще и обладал феноменальной трудоспособностью. Он работал и рядовым, и бригадиром, был ударником и рационализатором, награждался премиями и грамотами.

Потребность реализовывать себя в творческом труде, возможно, и была главной в его человеческой натуре, можно сказать, императивом его жизни. Погрузившись в случайную профессию, он нашел в ней много интересного, выучился без отрыва от работы, и после окончания строительства «Дома на набережной» был назначен заведующим электроцехом Нового театра (впоследствии – Московский Драматический театр, ныне – Театр Эстрады). 1-го февраля 1937-го года отец перешел на работу в Московскую государственную консерваторию им. П.И.Чайковского.

Николай Федорович Сапожников пришел в Консерваторию в 27 лет на ту же должность, что и в Новом театре; он принес с собой большой трудовой стаж, звание ударника труда, музыкальные и художественные способности и инженерную специальность «монтаж и эксплуатация электрооборудования промышленных предприятий». Особенно плодотворной его деятельность продолжалась до середины 1970-х г.г., пока он оставался в своей должности начальника электроцеха. Сколько раз его приглашали на работу в Мосэнерго и в другие организации на более престижную, более высокую и более оплачиваемую должность. Но отец любил Консерваторию, как свое дитя, как мать, как жену или сестру, и не мог изменить ей или подвести ее, как ему казалось, своим уходом. К тому же Консерватория, с ее высоким предназначением в мире Искусства, притянула к себе отца масштабами музыки и музыкантов, тогда в ней работавших, и стала ему вторым (а скорее, первым) домом.

Было и еще одно, может быть главное положение, интуитивно или явно заставлявшее отца не бросать Консерваторию. В масштабе МГК как ВУЗа и как храма Музыки и одновременно хозяйствующей единицы с огромными старинными корпусами, великолепными классами и залами, были заложены грандиозные возможности, как для рутинной работы, так и для реализации творческих сил, которыми отец был полон. Трудно сказать, цепь случайностей или закономерность обстоятельств привела Н.Ф.Сапожникова, человека художественно одаренного и наделенного абсолютным слухом, в Московскую консерваторию, но он беззаветно прослужил ей как отдельной Музе более 50-ти лет.