Обратно ехали молча. Бригадир, очевидно, обдумывал заявление Маунтбеттена, а Китти внимательно смотрела на разбитую дорогу, объезжая ямы, оставленные многочисленными колоннами тяжелого армейского транспорта. Теперь дорога была пуста, что позволяло уверенно держать пятьдесят миль в час. Но упавшая стрелка сообщала, что бензин на исходе. Не забыть завтра залить бак, напомнила себе Китти.

Когда они уже подъезжали к Брайтону, бригадир наконец заговорил:

– Я давно хотел спросить, Китти, откуда вы родом?

– Из Уилтшира, сэр.

– Красивое место?

– Да, сэр. Холмы и леса.

– Я скучаю по дому, – поделился он, – очень скучаю. Моим мальчишкам скоро стукнет десять. Два года их не видел. Вы бывали в Канаде?

– Нет, сэр.

– Ну, оно и понятно… Я вырос на берегу озера Гурон в небольшом местечке Гранд-Бенд. Далеко-далеко отсюда.

Машина двигалась вдоль подножия гряды Даунс, бригадир глядел в окно.

– Красивая у вас страна, – произнес он. – Только маленькая.

Китти проводила бригадира в штаб-квартиру и вернулась в гараж. По пути заглянула в канцелярию вспомогательной службы, чтобы передать путевой лист и заказать бензин на завтра, и увидела там Луизу и сержанта Сиссонса.

– Не забудьте, в субботу вечером переводим часы назад, – напомнил Сиссонс. – На зимнее время.

– Это хорошо или плохо?

– Это лишний час в постели…

– Что у тебя на вечер? – осведомилась Луиза.

– Отдых, – ответила Китти. – Имею право.

– Везет же некоторым, – сказала Луиза и странно посмотрела на Китти.

– Что?

– Ничего. Сладких тебе снов.

По ступенькам террасы Китти поднялась в главное здание, и тут на нее внезапно обрушилась усталость. Такая долгая поездка! Страшно хотелось прилечь и почитать. Но надо же наконец написать Стивену, давно пора: нечестно оставлять его в неизвестности. Правда, никто не просил его влюбляться. Как можно влюбиться в человека, с которым виделся всего дважды? Тут она вспомнила Эда и покраснела. Ну что ей сказать Стивену? Что она встретила другого и он ей больше нравится? Дорогой Стивен, я ценю твою дружбу, но не хочу ограничивать твою свободу… И так далее.

Возможности связаться с Эдом не было, Китти понятия не имела, когда они увидятся вновь, однако думала о нем постоянно. Нет, она не строила никаких планов, просто теперь он словно бы постоянно присутствовал в ее жизни, заставляя ко всему относиться иначе. По этой причине ближайшее будущее стало непредсказуемым и волнующим.

Ей слышался предостерегающий голос матери: смотри, не зайди слишком далеко. Какие у него перспективы? Как он будет тебя обеспечивать? Но тайные мечты об Эде не имели отношения к браку. И к тому, чтобы жить потом долго и счастливо.

Мне хочется зайти слишком далеко, мамочка. Чтобы течение подхватило и унесло меня прочь. Мне хочется приключения!

Она поднималась по темной и узкой лестнице, на ходу расстегивая ремень и латунные пуговицы на куртке. В коридоре под самой крышей расслабила галстук, распахнула ворот рубашки и вошла в детскую.

На ее кровати лежал Эд.

Он прижал палец к губам.

– Запри дверь, – прошептал он.

И она закрыла дверь на щеколду.

Он лежал, закинув руки за голову. Со спинки кровати небрежно свисала куртка, неподалеку валялись ботинки. Голубые глаза смотрели на Китти насмешливо.

– Как ты узнал, что это моя комната?

– От Луизы. – Я убью ее.

– Это лишнее.

Китти замерла, молча глядя на него, смущенная, растерянная, взволнованная.

– Поздороваться не хочешь? – Эд даже не попытался встать.

Китти шагнула к кровати. Эд осторожно взял ее за руку, она склонилась к нему и тихонько поцеловала.

– Здравствуй! – шепнула она.

Тут он резко притянул ее к себе, так что Китти упала на него, а он впился в ее губы. Она чувствовала прикосновение его рта и рук, тепло его тела, ритм дыхания. И позволила мыслям об Эде затопить свое сознание, твердя себе, что выбор сделан. Едва войдя в комнату и увидев его на кровати, она приняла на себя ответственность за дальнейшее.