– Как спалось?

После полученного удовольствия Павел всегда испытывал легкую расслабленность и одновременно внутренний подъем, и наступавший день ему говорил: сегодня всё в руках твоих – твори, дерзай! Но длилось это недолго. Павел знал, что сейчас начнется утренний «разбор полетов», будут претензии и упреки. Сегодня полнолуние. Ему будет предъявлено что-нибудь из «неправильно» сказанного вчера, позавчера, пять дней назад. А он, забыв, когда и к чему это было сказано, будет гладить жену, сунув руку под одеяло, стараясь выслушать молча, сделав вид, что все это такая пустяковина, на которую не стоит обращать внимания.

– Ты зачем вчера мне сказал, что я пыль не вытерла? – Разбор начинался, набирая обороты. – Я что, неряха по-твоему?

За годы совместной жизни Павел не научился успокаивать жену.

«Ага, значит, сегодня у нас пыль… – думал он. – А вчера, позавчера? Что было позавчера? Поздно пришла с работы, зашла к подружке. Спросил, почему поздно. Промолчала».

– Тебе соку или кофе? – Павел пытался игнорировать плохое настроение жены и ее обвинения. Защищаться от них он не считал нужным. – Принесу кофе.

Павел вышел, вслед донеслось:

– Себе так соку выжимаешь. За своим здоровьем следишь, а мое тебя не интересует?

«Значит, сок». Павел разрезал второй апельсин пополам, включил соковыжималку, получился почти целый стакан. Принес в спальню.

– Спасибо, – поблагодарила жена, тоном чуть мягче, но все же не так, как этого хотелось Павлу.

Семь часов тридцать пять минут. Закрыв входную дверь на ключ, Павел вышел на улицу. Завел «ниссан», немного прогрел – ночью был минус. Под утро выпал снег. Сегодня ему надо решить, что делать с Федореевым. Он не видел в его действиях состава преступления. Надо было оправдывать. Федореев работал электромонтером на станции, два месяца назад из вагона «позаимствовал» несколько пачек масла. На кражу не тянет, мелкое хищение – административка, штраф. Да и доказательств никаких, кроме его собственного признания. Сегодня Павел вынесет оправдательный приговор. Прокурор попросил отправить на доследование, чтобы там тихо прекратить. Оправдательный приговор для прокурора – это минус в работе. Но нет, он вынесет оправдательный. Надо будет намекнуть адвокату. Кажется, та ни о чем не догадывается, вчера в прениях она просила только не лишать Федореева свободы. Федореев, которому оставался год до пенсии, пришел в суд с котомкой. И на все вопросы прокурора и адвоката, зачем сумка, отвечал одно и то же: «Таков закон». Сегодня сумка ему не понадобится.

Павел не стал звонить жене к восьми, когда она должна была встать. Он знал, что потом ему будет поставлено в вину: «Мог бы позвонить, я опять опоздала на работу». Все, теперь неделя молчания и семь ночей в одной постели, не прикасаясь друг к другу. Нет, он не будет звонить. И вечером не пойдет домой, а станет бесцельно кружить по городу на «скайлайне», чтобы убить время. Приедет далеко за полночь, когда Наташа будет спать. Наматывал километры, подождав, когда схлынут пробки, чтобы на пустых улицах снять утренний стресс.

Девять часов сорок минут. Сейчас он предоставит подсудимому последнее слово и уйдет в совещательную комнату, чтобы вынести приговор. Ждали адвоката, она опаздывала. Вот она зашла в зал, сняла пальто, шарф. Это про нее говорили, что она носит парик. Подумал: «Интересно, а как она носит его зимой?» Сняв шапку, адвокат надела парик. Одежду аккуратно положила на лавку. Павел почувствовал раздражение: «А не при всех надеть можно было? Ах да, опоздала». Он так и не дождался от нее слов насчет отсутствия состава преступления у ее подзащитного.