– А сейчас то она где? – спросила Мария Николаевна.

– Там в копне и лежит, за тобой вот пришел.

– Она что, весь день там пролежала? – удивленно спросила Мария Николаевна. – Ты почему мне не сказал? Да и за фельдшером надо было сбегать.

– Не сообразил – поникшим голосом сказал Михаил.

– Ладно, я понимаю горе такое, но нужно что то делать, первым делом кого ни – будь еще позвать надо и срочно сообщить фельдшеру, пусть придет.

– Я уже всех обежал, сейчас баба Веселя придет и Евдокия Ивановна, они всегда всех обмывают. В сельсовет сбегал, бригадир с мужиками в Сенино поехал, тес привезут, гроб делать – и Михаил опять заплакал – для моей кровинушки. Завтра надо еще на погост съездить, место посмотреть, чтобы начать могилу копать. Я полдня в сельсовете просидел, домой идти боялся.

– Что же ты ее там в копне оставил, надо было сразу к фельдшеру бежать, может еще можно было спасти – сказала Мария Николаевна.

– Я же говорю, она уже холодная была, за ночь окоченела уже, да и не сообразил я сразу, что фельдшера нужно было позвать, смерть зафиксировать.

– Ну да, ну да, я тебя Михаил понимаю, горе то какое.

– Пошли Николавна, а то сейчас баба Веселя с Евдокией Ивановной придут, может чем поможешь им. Да и одежду моей Зинуличке посмотреть, в чем в гроб класть, я в этом не разбираюсь.

– Я сейчас быстро – сказала Мария Николаевна и пошла к шкафу, подобрать себе подходящую одежду, для такого случая – Я сейчас переоденусь, а ты меня на улице подожди. И Михаил убитый горем жены вышел из дома.

– Мама я тоже с тобой пойду – сказала Полина.

– Нет нет, тебе там делать нечего – строго сказала мать.

Мария Николаевна переоделась, накинула черный платок, темное платье и вышла к Михаилу. Они подошли к палисаднику Михаила и там уже стояли баба Веселя, Евдокия Ивановна и Нюрка, все были в черных платках, видимо только что подошли.

– Господи спаси и сохрани – сказали они и перекрестились обе – пошли показывай усопшую – сказала баба Веселя.

Мария Николаевна чтобы поддержать Михаила, взяла его под руку, так как он очень сильно переживал – ты держись – сказала она.

Нюрка озираясь по сторонам будто кто на нее смотрит, подошла поближе к Михаилу.

– Ты бы шла от сюда – спокойно сказала ей Мария Николаевна.

– Что это я пойду, я здесь должна быть, горе то какое – и тоже взяла Михаила под другую руку – Я тебя не брошу – грустным голосом она.

Все вместе они зашли во двор и медленно все стали осматривать, будто должно произойти какое – то чудо и они увидят живую Зинаиду.

– Показывай где? – спросила Евдокия Ивановна.

– Вон там в копне – сказал Михаил и тихонько заплакал.

Баба Веселя медленно подошла к копне, наклонилась и начала разглядывать.

– Нет здесь никого – сказала она.

– Там она, смотри лучше, разгреби сено, лежит бедная – плачущим голосом сказал Михаил – Я же говорю, там она лежала и рука у нее была вот так – и поднял руку вверх.

Баба Веселя поворошила сено и опять тихо сказала – нет здесь никого.

– Как нет, не должно быть, там она – сказал Михаил.

– Не, не, ты ищи получше, закопалась наверное, внутри, внутри смотри – сказала Нюрка.

Евдокия Ивановна тоже пошла смотреть, обошла копну сено, все осмотрела и тоже сказала – да нет здесь никого.

– Куда же она делась, была же – недоуменно сказал Михаил – Может мужики приехали и в дом ее занесли, пошлите посмотрим. И они все вместе друг за другом пошли в дом. Баба Веселя первая открыла дверь и вдруг попятилась назад – Свят, Свят, Свят – сказала она.

– Что там? – спросил Михаил.

– Сам посмотри – ответила баба Веселя и отошла в сторону.

Михаил прошел вперед, Мария Николаевна за ним, они увидели, что Зинаида сидит за столом и пьет чай из блюдца.