Дети отправляются в гостиную, а мы остаемся на кухне. Тишина царит всего несколько минут. Но когда мы проходим через гостиную в кабинет Джесси, то видим, что Эйб раскладывает свои игрушки прямо в луже йогурта.

– Эйб, нельзя! – восклицает Джесси, быстро хватая тряпку, чтобы убрать грязь. Увы, слишком поздно!

– Немедленно уберите все со стола, чтобы я все вытерла!

Я впервые слышу в ее голосе нотки напряженности и раздражения. Она была так спокойна, что я почти забыла, что жизнь с маленькими детьми – это эксперимент по выживанию в постоянном бедламе.

Джесси вытирает йогуртовую лужу, а потом на мгновение останавливается, глядя на груду разломанного печенья вокруг высокого стульчика Уильяма – судя по всему, он еще утром успел намусорить от души. Убрать все сейчас или отложить на потом? Старшие дети уже занялись своими игрушками на большом обеденном столе – и мусора от этих игр явно будет предостаточно. «Уберу все потом», – решает Джесси, и мы с ней идем в ее кабинет.

Самое трудное в родительской доле – мириться с необходимостью злиться на собственных детей.

В сборнике очерков «Сохранить рассудок» Адам Филлипс сделал меткое наблюдение: «Младенцы могут быть милы, очаровательны и восхитительны. Но у каждого из них есть черты, которые, проявляясь у взрослых, кажутся нам просто ужасными». И он приводит список этих черт: младенцы раздражительны; они не говорят на нашем языке; они требуют постоянного внимания, иначе могут навредить самим себе.

«Они живут в атмосфере вседозволенности, – пишет Филлипс, – полагая, что являются единственными во всем мире». Именно так живут маленькие дети, которые хотят многого и многое получают при полном отсутствии самоконтроля. «Современный ребенок, – пишет автор, – это избыток желаний при отсутствии организации». Ребенок – настоящий падишах вседозволенности.

Если большую часть взрослой жизни вы проводите в обществе других взрослых – особенно на работе, где необходимо соблюдать социальные условности и вести себя соответственно, – то вам придется серьезно приспосабливаться к тому, что после рождения ребенка вы будете проводить время в обществе человека, который чувствует больше, чем думает. (Впервые я читала Филлипса с его параллелями между детьми и душевнобольными под крики моего трехлетнего сына: «Я! НЕ! ХОЧУ! НАДЕВАТЬ! ШТАНИШКИ!») Но дети себя так не воспринимают.

«Дети очень удивились бы, – пишет Филлипс, – если бы узнали, что их требования кажутся нам безумными». По его мнению, реальная опасность заключается в том, что дети способны свести с ума своих родителей. Экстравагантность детских желаний и поступков, их безграничная энергия становятся реальной угрозой упорядоченной жизни родителей.

«Вся современная литература о воспитании детей, – пишет Филлипс, – твердит о том, как не свести с ума ребенка и как самому сохранить рассудок».

Это замечание помогает нам понять, почему родители так часто чувствуют себя абсолютно беспомощными в общении с маленькими детьми, несмотря на то что вполне в состоянии сохранять контроль. Для дошкольника любой беспорядок в комнате – швыряние подушками, скакание на диване, переворачивание столов или тарелка со спагетти на полу – кажется совершенно нормальным. Но взрослому кажется, что мальчик или девочка неожиданно становится страшным героем книг Мориса Сендака[1]. Взрослый сразу же стремится положить конец детским проделкам, потому что такова задача взрослого человека и таковы правила цивилизованной жизни. Но интуитивно родители понимают, что дети созданы для беспорядка, проделок, шума и испытания границ.