Дедушка Никодим удивился этому и заинтересованно спросил: «А в чем это выражается?» И активный Фома стал объяснять собеседнику, каких усилий ему стоило, чтобы убедить своих взрослеющих отпрысков, что с работы надо приносить полные ведра фруктов или ягод. Привел пример, как отругал и чуть не отлупил Жорика, когда он принес домой вишни только на дне ведра. Заодно стал упрекать жену Марию, что она не помогает ему в этом «важном воспитательном процессе», а балует детей. Ехидно улыбаясь, Фома привел пример: «Вот взяла и дала Жорику маленькое ведро, и теперь он после работы приносит домой в два раза меньше ягод, чем мог бы принести».

Приподнял указательный палец вверх и изрек: «Поступив так, Мария думает, что я это безобразие не заметил? Но я все видел! Меня не так просто провести, но я пока буду молчать! А вот зимой, когда варенье и компоты закончатся, тогда я ее спрошу: чем мы теперь будем кормить нашу большую семью? Неужели и фрукты надо будет покупать на мою мизерную зарплату? Не лучше ли было эти фрукты и овощи принести с колхозных плантаций во время уборки урожая! А на деньги купить детям обувь или еще что-нибудь. Вот тогда она поймет, что я был прав, когда ругал детей и требовал от них, чтобы они каждый день приносили с работы по полному ведру или по полной сумке ягод или плодов.

Фома заметил удивленный взгляд соседа и сделав вывод, что собеседник правильно понимает его, вздохнул и продолжил: «Поймет меня Мария, если у нее мозги работают. А пока она только и знает, что защищает своих ленивцев, а не требует с них хорошей работы. Заладила одно и то же: «Они еще маленькие!» Маленькие для работы, а вот кушают больше взрослых. Разве я один на свою маленькую зарплату смогу прокормить эту семью из семи ртов?»

Он снова стал доказывать собеседнику, что, работая в колхозе, нельзя прокормиться без того, чтобы не воровать. И если ребенок с этих пор не будет уметь умеренно воровать продукцию, которую убирает с общих колхозных полей, то как он проживет свою взрослую жизнь?

Не умея умеренно воровать, он просто умрет с голоду. Сделав такое «умное» заявление и повременив, Фома продолжил доказывать свою правоту: «Вот и сейчас я своим детям снова об этом толковал. А более ленивого Илюшу наказал за то, что он не убрал навоз после коровы. Отпетый ленивец! Такой ленивец, если ничего ему не скажешь, целый день будет бегать за футбольным мячиком, но добровольно делом никогда не займется. А Мария вместо того, чтобы поддержать меня, расплакалась и начала умолять, чтобы я перестал бить этого ленивца. Ну, я не стал больше его бить. А вот жене сказал, что если она все время будет его защищать, то этот хулиган и ленивец скоро сядет нам на голову».

Фома замолчал. Он уставился на деда Никодима, явно ожидая его реакции на то услышанное. Но сосед молчал. Это удивило Фому. И немного погодя он спросил деда Никодима: «Скажи мне, старина, правда, что мы росли совсем другими детьми! Вот я ― ровесник ваших детей. Мы вместе с ними росли. Я помню, как они с малых лет выполняли твое домашнее поручение. Не забуду, как твои сыновья, Николай и Матвей, даже прерывали начатую нами игру и бежали выполнять задание родителей, чтобы они их не ругали. Я не помню, чтобы вы с бабушкой Домной били своих детей. И почему-то они росли послушными детьми. А я постоянно бью своих ленивых отпрысков как сидоровых коз, а они по-прежнему не хотят работать и не выполняют мои задания. Вот и делаю вывод, что совсем другая поросль пошла. Растут наши дети непослушными детьми. И мне непонятно, почему так происходит? Правда, я тоже плохо учился в школе. Помню, когда бросил школу после второго класса, отец меня тоже ругал и потребовал, чтобы я продолжил учиться. Даже приводил мне в пример твоих сыновей, которые хорошо учились в школе и успешно ее окончили. Я тогда не послушался своего отца и школу бросил. Но зато я хорошо работаю и, слава Богу, свою семью сытно кормлю. А мои отпрыски плохо учатся в школе, да еще и работать не хотят. Ну как таких детей жалеть и не бить их?!»