«Рано или поздно я попаду под дождь – это неизбежно. Если не под снег, конечно. И окажусь совершенно беззащитным. Никаких пещер в округе не видно, а пересиживать непогоду под елкой дело гиблое. Кроме того, одежда вся на мне, и в ней, прямо скажем, и днем-то не очень жарко, а вечером и ночью можно жить лишь у костра. А если завтра похолодает на пяток градусов? Короче, надо попытаться сплести циновку. Это по-научному, а по-нашему, по-бразильски, просто рогожу. Если она получится плотной и не будет пропускать воду, то ее можно использовать как тент, а если будет, то сойдет в качестве одеяла или накидки-пончо. В любом случае это сейчас важнее, чем построение плота, – я, собственно, никаких соцобязательств не брал! Кроме того… А это что еще такое?!»

На воде в освещенном поле у берега тихо покачивалась «удочка», о которой Семен давно забыл. «Клюнуло, что ли?! – изумился он. – Да там же крючка нет!» Семен выловил палку и тихо потянул. На дальнем конце «лески» явно кто-то был. «Обязательно сорвется или лыко порвет», – решил рыбак и плавным взмахом удилища попытался выбросить добычу на берег. «Леска», разумеется, лопнула, но энергии рывка хватило, чтобы добыча вылетела на поверхность и, описав крутую дугу, плюхнулась в мелкую воду у самого берега. Семен сумел не растеряться и лихим футбольным ударом переместил существо на берег. Потом он долго рассматривал его в свете костра и удивленно качал головой: «Ведь на полкило потянет, наверное!» И сокрушенно вздыхал: «Пивка бы!» Очень, очень давно не пил Семен пива с раками!

Решению проблемы рогожи он посвятил весь следующий день, и еще один, и еще… К исходу третьего дня проблема была решена, но циновка еще не готова. Точнее, получился почти квадратный метр добротного полотна, из которого можно было сделать все что угодно, например набедренную повязку.

Дело в том, что Семену пришлось изобретать заново не только технологию, но и методологию процесса. В конце концов он пришел к выводу, что жить и работать по-старому здесь нельзя. Установка на то, чтобы выполнить поставленную задачу с минимальными затратами сил и времени, не только бесполезна, но и вредна. Сначала он упорно пытался обойтись без «ткацкого станка» и перепортил массу сырья. Потом смирился и полдня конструировал раму, на которую можно было бы натянуть основу будущего полотна (столько сил на одноразовое приспособление!). Когда он начал эту основу натягивать, раму «повело» во все стороны, и ее конструкцию пришлось усовершенствовать. Наконец все было готово, и он занялся собственно ткачеством. Через несколько часов Семен намозолил кончики пальцев и ужаснулся производительности своего труда. «Так дело не пойдет!» – решил он и стал изобретать, а потом и мастерить из подручных материалов некое подобие челнока. Ничего путного у него не получилось, но, пока он этим занимался, уже готовая «ткань» подсохла на солнце и превратилась в решето. Семен долго матерился и стучал себя кулаком по лбу – надо было плести из СУХИХ волокон! Короче говоря, все пришлось начинать сначала.

Надо признать, что конечному успеху мероприятия в немалой степени способствовала погода. Когда светило солнышко, Семену нестерпимо хотелось бросить заниматься этой ерундой и куда-нибудь плыть или идти, лишь бы не топтаться больше по осточертевшему пляжу. Но так было не часто: погода в эти дни стояла в основном пасмурная, и перспектива оказаться под дождем вдохновляла на труд. В конце концов в распоряжении Семена оказалось нечто вроде корявого узловатого коврика метра два длиной и метра полтора шириной. Рогожу, виденную в детстве в деревне, его произведение напоминало мало. Он решил присвоить ему гордое имя «тент», изобразил подобие лыковых веревок и привязал их к четырем углам. На этом он решил пока остановиться и приступить наконец к сооружению плота.