Врата великих возможностей открывались перед устройствами, которые облегчили бы родительскую участь, взвалив на себя часть работы по уходу за детьми и их воспитанию. Совершенная автоматизированная няня могла бы освободить несчастных родителей от самой нудной и монотонной работы – от ночных кормлений, смены пеленок, бесконечной стирки и сушки. Она избавила бы мам и пап от необходимости слушать рев ребенка, смотреть, как того тошнит, избавила бы от общения с педиатром, от нужды следить за поведением своего отпрыска и, если что, наказывать его. Все это возьмет на себя умная машина, а родителям останется лишь чистая радость общения с наследником или наследницей.

– Вы изучаете это письмо уже десять минут, – сказала Эми. – А это плохой знак.

Я, действительно, прочитала письмо так много раз, что оно утратило смысл, хотя, по правде говоря, все слова, которые сейчас заполняли монитор моего компьютера, могли быть сведены к одному.

– Они говорят: «нет».

К ее чести, Эми промолчала. Выйдя, через несколько минут она вернулась с чашкой чая, которую поставила на мой стол. Я приняла чашку, и ее тепло несколько успокоило меня.

– А еще я принесла вам подарок, – сказала она. – Я собиралась отдать его вам, когда запустили «Вегнора», но времени на это ушло чуть больше – обычные инженерные дела. Надеюсь, он вас развеселит.

Эми свистнула, и поблескивающий черными боками «Вегнор» выскользнул из-за угла моего отсека.

– Это не вполне обычный «Вегни», – пояснила Эми. – Я его перепрограммировала в офисного приколиста. Он сможет по вашему приказу заливать горячий соус в кофе маркетологов или травить в юридическом отделе анекдоты про юристов, спрятавшись за решеткой вентиляционного люка. С его помощью вы даже сможете украсть ланч у того из вице-президентов компании, кто отказал вам в поддержке нового проекта. Но вам нужно научиться говорить на его языке.

Эми склонилась к маленькой механической крысе.

– «Лохматик, с плотно прижатыми ушами, стоит на Уотершипских холмах».

Она нахмурилась, подражая манере вице-президента, отвечающего за маркетинг, после чего повернулась ко мне.

– Хотите попробовать?

Я посмотрела на крысу, потом показала пальцем на Эми и на себя.

– «Дармок и Джалад на Танагре», – произнесла я.

Эми улыбнулась, а я закончила:

– Вегни! «Сыр Лохматика в Кносском лабиринте».

Крыса весело пискнула и мгновенно умчалась.

Я захлопала в ладоши.

– Работает!

– Я знала, – проговорила Эми, – что для выпускника гуманитарного колледжа выучить тамарианский – пара пустяков.

Когда мы наконец кончили хихикать, я сказала:

– Не понимаю, почему они не одобрили мой новый проект. Если исходить из того, насколько был успешен «Вегнор», я заслуживаю большего доверия.

– Дело не в доверии. То, что вы предлагаете, слишком сложно исполнить. Люди даже не знают, каким способом лучше всего укачать ребенка. А вы им хотите предложить машину, которая полностью заменит родителей!

– Это оттого, что люди об этом думают больше, чем нужно. Они же не знают, что им нужно, пока им это не покажешь.

– Вы слишком молоды и пока не знаете: родители не нуждаются в советах постороннего.

– А в вас сейчас говорит циник. Даже если у нас не будет единственно правильного решения проблемы, можно решить ее хотя бы частично.

Эми покачала головой.

– Это вам не робота для очистки труб конструировать. Тут речь идет о воспитании детей. От одних только сложностей с законом юридический отдел выпадет в осадок.

– Нельзя, чтобы компанией управляли юристы, – возразила я. – «Роботы-для-дома» хороши тем, что способны невозможное сделать реальностью. Разве не так? Всегда найдется решение.