После полудня стояла тихая погода с солнцем. Не надоев ещё друг другу, на беспилотнике герои наши понеслись к большому озеру в горах. В открытое окно врывался воздух, что от движения ставший ветром. Риннэ прищурила глаза и весело о чём-то Корэфу болтала. Корэф рассматривал её лицо и глупо улыбался. Он счастлив был в опустошении. Приехали, вернее, прилетели. Машину отпустили. Прошлись по неширокому мостку к двухместной лодке и расселись. Риннэ присела на корму. Корэф – на вёсла. Стал неспеша грести. Откуда-то издалека, как эхом, заиграла скрипка.

Риннэ спросила:

– Что это?

– Я радио включил.

– Красиво! А я подумала, что с берега другого. Ладно, помолчим.

Умолкли оба. Лишь вёсла перебирали воду голосом ручья, но вдруг остановились над водой, и Корэф произнёс:

– А что нам делать завтра?

– Работать. Боюсь, что допоздна.

– Ну, ладно. Отдохну, – и вёслами рванул сильнее.

– Смотри, ты слово дал… – Лисичка глазки покосила.

Корэф, не изменив лица, подумал: «Ну, дал так дал. Слово держать придётся, придётся и себя сдержать».

Любовники ушли на лодке вдоль тенистых скальных берегов, похожих на ладони, наполненные ключевой водой. На глади водных отражений голубизной и белым облаком заколебалось небо. Из дали, из тишины озёрной эхом доносились неразличимые слова, и стук весла о лодку слышен был едва. При удалении фигуры слились в точку, пространство поглотило голоса. И всё, что было, стало безвозвратным прошлым, для них неповторимым никогда.

Корэф после работы по пути домой почувствовал усталость и решил посидеть в кафе, послушать музыку. Посетителей было мало. Корэф осмотрелся. Он хорошо видел и в полутьме, и в абсолютной тьме. Настройка шла автоматически и мгновенно. Взгляд остановился. За столиком сидела совершенно не знакомая роботсвумэн в прекрасных стройных формах и с проницательным взглядом светлых глаз. Девушка сидела не одна. Но не похоже, чтобы это был её дружок. Они вели себя как малознакомые люди, сидели противоположно. Девушка что-то отстукивала по почти прозрачному листку на столике, а роботсмэн что-то говорил, поглядывая по сторонам. Вдруг парень встал и попрощался. Корэф решил к ней подойти. Девушка улыбнулась на приветствие, извинилась и продолжила сосредоточенно постукивать по столику.

– Я Корэф, мастер-оператор. А как зовут вас?

– Я журналистка Анжи. Присаживайтесь.

Анжи продолжила перебирать пальцами без остановок. Корэф наблюдал за ней. Она показалась ему странной: «Зачем ей внешний носитель памяти, когда у нас всё внутри нафаршировано? Наверняка телефон с собой таскает», – посмеивался в мыслях Корэф и произнёс:

– Хороший вечер. Вы здесь не одна?

– Я здесь одна. Беру интервью у всех, кто не возражает.

– Я не возражаю.

– Тогда начнём. Ваше имя и чем вы занимаетесь, я уже узнала. А как у вас дела на работе? Как к вам относится дирекция?

– Всё отлично.

– Как проводите отпуска? Чувствуете ли себя обновлённым? – Анжи во время разговора продолжила быстро перебирать пальцами по своему листку, глядя на Корэфа. Корэф как отчитался перед микрофоном:

– Чудесно. После каждого отпуска чувствую себя, да и выгляжу в два раза моложе. Ну и понятно – во мне же всё меняют на новенькое. И программы перезагружают. Быстрее двигаюсь, быстрей соображаю. Всё вновь становится легко. Наслаждаюсь трудом. Люблю мою фабрику!

Анжи посыпала вопросами, как завелась. Пошло без остановок:

– А как с настроением? Как после работы? Чем занимаетесь?

Тут Корэфа прорвало:

– Странный вопрос, формальный. Ответ ты же сама знаешь! У всех нас одно и то же настроение. Всё надоело. После работы собираемся в кафе или ресторанах. Подыскиваем себе подружку на вечер. Завтра – другую. Жизнь прекрасна в своём разнообразии. Не так ли? Ведь то же делаете и вы, милая роботсвумэн. Вижу, ваша свежесть тела как будто только что из отпуска и после обновления. Где вас так здорово омолодили?