Хэнсон перевел взгляд на Гэллегера:

– Не будем злоупотреблять формальностями. Я ознакомился с краткой пояснительной запиской, которую вы мне направили. В основе дела лежит вопрос, заключили ли вы некий контракт с корпорацией «Сонатон телевижн эмьюзмент». Правильно?

– Правильно, ваша честь.

– По данному делу вы отказались от услуг адвоката. Правильно?

– Совершенно верно, ваша честь.

– В таком случае дело будет слушаться без участия адвоката. Решение может быть обжаловано любой из сторон. Не будучи обжалованным, оно вступит в законную силу в десятидневный срок.

Позднее эта новая форма упрощенного судебного разбирательства стала очень популярной: она всем и каждому сберегала время, не говоря уж о нервах. Кроме того, после недавних скандальных историй адвокаты приобрели дурную славу. К ним стали относиться с предубеждением.

Судья Хэнсон опросил Тонов, затем вызвал на свидетельскую скамью Харрисона Брока. Магнат, казалось, волновался, но отвечал без запинки.

– Восемь дней назад вы заключили с заявителем соглашение?

– Да. Мистер Гэллегер подрядился выполнить для меня работу.

– Контракт был заключен письменно?

– Нет. Словесно.

Хэнсон задумчиво посмотрел на Гэллегера:

– Заявитель был в то время пьян? С ним это, по-моему, часто случается.

Брок запнулся:

– Испытаний на алкогольные пары я не проводил. Не могу утверждать с уверенностью.

– Поглощал ли он в вашем присутствии спиртные напитки?

– Не знаю, были ли напитки спиртными…

– Если их потреблял мистер Гэллегер, значит были. Что и требовалось доказать. Я когда-то приглашал этого джентльмена в качестве эксперта… Значит, доказательств того, что вы заключили с мистером Гэллегером соглашение, не существует. Ответчик же – «Сонатон» – представил письменный контракт. Подпись Гэллегера признана подлинной.

Хэнсон знаком отпустил Брока со свидетельской скамьи.

– Теперь вы, мистер Гэллегер. Подойдите, пожалуйста. Спорный контракт был подписан вчера, приблизительно в восемь часов вечера. Вы категорически отрицаете свою причастность. Утверждаете, будто вещественное доказательство номер один, прибегнув к гипнозу, притворилось вами и успешно подделало вашу подпись. Я консультировался с экспертами, и все они единодушно считают, что роботы на такие чудеса не способны.

– Мой робот – нового типа.

– Очень хорошо. Пусть ваш робот загипнотизирует меня так, чтобы я поверил, будто он – это вы или кто-нибудь третий. Пусть предстанет передо мной в любом облике, по своему выбору.

– Попытаюсь, – сказал Гэллегер и покинул свидетельское место. Он подошел к столу, где лежал робот в смирительной рубашке, и мысленно прочел молитву. – Джо!

– Да?

– Ты слышал?

– Да.

– Загипнотизируешь судью Хэнсона?

– Уйди, – ответил Джо. – Я занят – любуюсь собой.

Гэллегер покрылся испариной.

– Послушай. Я ведь немногого прошу. Все, что от тебя требуется…

Джо закатил глаза и томно сказал:

– Мне тебя не слышно. Я пространствлю.

Через десять минут судья Хэнсон напомнил:

– Итак, мистер Гэллегер…

– Ваша честь! Мне нужно время. Я уверен, что заставлю этого пустоголового нарцисса подтвердить мою правоту, дайте только срок.

– Здесь идет справедливый и беспристрастный суд, – заметил судья. – В любое время, как только вам удастся доказать, что вещественное доказательство номер один умеет гипнотизировать, я возобновлю слушание дела. А пока что контракт остается в силе. Вы работаете на «Сонатон», а не на «Вокс-вью». Судебное заседание объявляю закрытым.

Он удалился. С противоположного конца зала Тоны бросали на противников ехидные взгляды. Потом они тоже ушли в сопровождении Силвер О’Киф, которая наконец-то смекнула, кого выгоднее держаться. Гэллегер посмотрел на Пэтси Брок и беспомощно пожал плечами.