– Не ври!

– После ухода от своего первого мужи Паши ты по уши влюбилась в Амира и умоляла предоставить вам мою комнату для занятий сексом. Сказала, что за это дашь мне. А ты была тогда дьявольски сексапильна.

– Так ты, оказывается, не порядочный человек, а преступник! – крикнула я.

– Никогда никого не насиловал. Но если женщина сама просит, как отказать? И Пашина мать меня просила. В молодости очень смазливая женщина была.

– Ты извращенец! Слизняк! Теперь вспоминаю, что ты говорил, когда приехал свататься ко мне в Нижний Новгород. Ты говорил, что не знаешь, кого ты больше хочешь – мою маму, мою младшую сестру или меня, – крикнула я и вышла из комнаты.

– Мама, постой! Я спьяну сказала. Это не правда. Я не согласилась!

– А у нас на телевиденье, жизнь, как в гареме султана, – вмешалась в разговор жена племянника Лена. – Все сотрудницы были любовницами моего начальника. Те, кто помоложе, остаются ими до сих пор. Он на работе ходит в халате, надетом на голое тело. В гареме все дружат. Меня любят за то, что я не красавица и конкуренции никому не составляю. И в то же время деньги помогаю зарабатывать как менеджер по рекламе.

– Унас здесь прямо как у Джона Пристли в детективе «Опасный поворот», – заметил племянник Рома. – Говорить правду – всё равно, что сделать опасный поворот на большой скорости. Узнаешь правду, и в жизни всё может стать бессмысленно и пусто. Не станет иллюзий, рухнет привычный мир, умрёт надежда… Если вспомнить все свои грехи по отношению к разным людям и, собрав их воедино, направить на одного человека, то их вполне хватит, чтобы жертва покончила жизнь самоубийством…

– Давайте забудем об этом неприятном разговоре, – предложила Лена.

Однако мне стало совсем плохо. Почти в беспамятстве я опустилась на свою кровать. Но никто даже не поинтересовался, как я себя чувствую, и не надо ли мне помочь. Все напились и орали песни.

Чуть позже Лена с Ромой отправились в Кристинин коттедж продолжать гудёж. А я в пять утра уехала с таксой Лориком на дачу.

Несколько часов на природе успокоили нервы. Можно возвращаться домой. На железнодорожную станцию Люба обычно приезжала за час до отправления электрички. Это время я использовала для того, чтобы получить кайф. Кайф этот состоял в том, чтобы посидеть на веранде Макдоналдса, съесть восхитительное мороженое и угостить вкуснейшем картофелем фри голодных. Голодными были прежде всего галки. Я всегда садилась за столик рядом с ограждением, за которым тусовалась стая. Самые смелые галки взлетали на кованный барьер и просительно заглядывали в глаза, оценивая степень опасности. Те, кто помоложе, хватали ломтик и сразу улетали. А галки постарше садились на стол и долго смаковали картошку вместе с людьми, наслаждаясь тем, что с ними общаются на равных. Как ни странно, никто не возражал против такого соседства из соображений гигиены.

Во дворе у дома я увидела полицейскую машину. А возле боковой квартиры на первом этаже толпился народ.

– А вот и она, – указала на Любу соседка.

Ко мне направился сухощавый мужчина лет тридцати пяти в костюме и галстуке.

– Любовь Владимировна Раевская?

– Да, а в чём дело?

– Следователь Кудрявцев Василий Петрович. Мне надо задать Вам несколько вопросов.

– Можно я сначала отведу домой собаку?

– Да, конечно. Но, пожалуйста, не задерживайтесь.

– Антон! Антон! Ты дома?

– Ты рано вернулась. Я рад. Скучаю, когда тебя нет.

– Меня вызывает следователь. Ты в курсе, что случилось?

– Понятия не имею.

– Всё, как обычно. Ты с утра до вечера слушаешь радиостанции. А что творится под носом, не замечаешь.

Не дожидаясь лифта, я бегом спустилась по лестнице.