На следующий день лодку поставили на длинную тележку, состоящую из одного шеста и четырех колес; два человека сели по концам и держали «Роб Роя» на коленях, смягчая толчки и удары от ухабов. Такая перевозка была очень хороша, во всяком случае для лодки.

Мне сказали, что бревен на Вронгсельве больше не будет, отныне река была открыта, так что началось приятное путешествие. Глубокие, быстрые, извилистые ручьи, красивые скалы, густые леса, прыгающая в водопадах форель, а потом много миль вдоль солнечных лугов. Откинувшись на спинку и вытянув ноги на палубу, я забрасывал мушку прямо на рыбьи носы, а рыбы выпрыгивали в воздух. Прекрасный летний вечер.

Ветер усилился; мы весело плыли мимо больших плоских барж с грузом железа. Они поднимаются вверх по Вронгсельве7 на милю или две, так что мы, должно быть, приближались к озеру Хугн. Скалы разошлись вправо и влево, и показалось озеро – глубокое и темное, длиной всего в четыре или пять миль, но с волнами, которые немного потрясут мои бутылки в корзине.

Здесь уже была Швеция, ее граница с Норвегией проходит возле Мораста. Там, на холмах и равнине, проходит расчищенная полоса, на которой стоят обозначающие границу пирамидки из камней.

Пограничная линия (как и в Канаде) проходит на север и юг на тысячу миль. Возможно, именно эти давние линии на земле натолкнули мечтателя-философа на мысль, что мы, жители Земли, могли бы попытаться сообщить о себе лунным жителям, посадив где-нибудь в снегах Сибири pons asinorum8 Евклида из пихтового леса, чтобы любой школьник на нашем бледном спутнике ясно видел, что на Земле, по меньшей мере, разбираются в геометрии.

В маленькой гостинице обнаружились явный англичанин, готовый обед и большая пустая бутылка.

«Вы англичанин! – сказал он, – попробуйте-ка этого эля, он действительно хорош. А я гражданин мира, земля – мой дом, саквояж – мое счастье. Я предложил телеграфную линию, в том числе для биржевых сделок, да. Французы хотели посадить меня в тюрьму. Они не знают, что я здесь. Ха-ха, поймайте-ка меня сначала! Устраивайтесь здесь ночевать. Тут комната с двумя кроватями. Я такого не люблю, но раз вы англичанин, занимайте вторую. Только не пугайтесь, потому что я во сне разговариваю и хожу в темноте по комнате».

«Нисколько не боюсь, – ответил я; – но смотрите, не лезьте ко мне в темноте на ощупь, потому что у меня есть дурная привычка бить правой и левой рукой, а от гребли руки крепкие!»

Он усмехнулся и сказал, что покажет мне удивительную вещь, которую он обнаружил в комнате: умывальные принадлежности здесь сделаны из прозрачного стекла. Так и было! Из его саквояжа вываливались соверены, рубашки, туфли и путеводители, все в беспорядке. А я с аппетитом съел омлет, и мой сон после тяжелого рабочего дня был крепок.

Озера. Бивуак. Дама-циклоп. Мисс Кьерстин. Щука, сливки и магний. Дама с веслами. Счет.

Последние несколько дней на реке встречались все препятствия, которые были в прошлом плавании: мелководья, по которым надо было идти вброд, водопады и плотины, где надо было переносить лодку, низкие деревья и пороги. Прибавились и заторы из бревен.

Но теперь характер реки изменился. Никаких бродов, плотин или бревен больше не было, встретилось только несколько порогов и сливов. Мы вошли в цепь озер, более или менее красивых, разнообразных по размеру, форме и глубине, по цвету и виду. Смотреть на них с вершины холма было поначалу восхитительно, но смущало, что пробираться через этот лабиринт воды и леса предстоит неблизко. Здесь каждый дюйм будет даваться только работой весла, да еще против ветра. Как-то будут чувствовать себя мышцы моих рук, когда мы доберемся до вон того озера, которое серебряным пятнышком блестит издалека на солнце?