Поддержку себе я находил в самом этом городе. Его готические очертания виделись мне теперь мрачными, созвучными моему настроению. Город будто разделял со мной мои переживания. Вечерами я бродил по улицам, рассматривая очертания их домов. В самом старом городе, и особенно в том парке, почти не бывал. Слишком больно было видеть все эти места, где мы были вместе. Иногда я все-таки преодолевал себя и проходил по ним, не встречая ее…

А порой я просто шел куда-нибудь. Раз, поздно вечером, забрел на набережную Даугавы в районе Московского форштадта. Хоть и не старый город, но по-своему красивое место. Дореволюционные дома выглядят более простыми, чем в центре, но очень симпатичные. Высокая колокольня Гребенщиковской церкви…

Сейчас здесь безлюдно. Я наедине со своей тоской. Просто смотрю на реку. Она слегка успокаивает. Ее темные волны будто уносят с собой частицы моей боли. Мне хочется оставаться возле Даугавы долго. Рядом с рекой мне легче, чем среди людей.

Хотя нет, я не один. Смотрю на реку и не верю глазам. Над водой – какая-то белая фигура, я не могу разобрать что это, она еще далеко, но приближается ко мне.

Очень скоро я вижу, что это всадник на белой лошади. Он несется стремительно в мою сторону. Прямо по поверхности воды. Я не успеваю даже удивиться всему этому, в голове другое: он мчится на меня, собьет.

Всадник резко останавливается буквально в метре от берега. Я стою у самой кромки набережной. А он со своим конем, копыта которого, как я теперь вижу, не касаются воды, застывает у самого края реки. На всаднике белый старинный мундир, и все на нем белое – погоны, ордена на груди. Лицо его очень бледное, под стать мундиру. Лоб высокий, волосы слегка вьются. В глазах – горе. Он молча, внимательно смотрит на меня. А потом просто исчезает вместе со своим конем. Будто его и не было. Я снова один на набережной.

Я не успел испугаться, все произошло очень быстро. Знаю одно – впервые в жизни видел призрак. В голове почему-то возникает предположение, что это мог быть основатель Риги – епископ Альберт, но я его быстро отметаю. Белый всадник из другой эпохи – он был в мундире восемнадцатого века, вооружен шпагой, пистолетом. Епископ так выглядеть не может.

Занимает мои мысли другое – горестное выражение его глаз. Что если его таинственное появление – плохой знак? Может, и глаза у него такие оттого, что предвидит плохое, знает, что я не найду Аниту.

Я ухожу с набережной, еще более расстроенный, чем раньше. До гостиницы дохожу с трудом, наваливается усталость. Усталость отчаяния.

На следующий день мне очень не хотелось вставать…

Понимаю одно – надо встряхнуться. Вспоминаю друга – очень любит жену, но они часто ссорятся, и конфликты продолжаются долго. Он снимает напряжение в салонах эротического массажа. Говорит, очень хорошая разрядка. Может, и мне попробовать?

Нашел в газете адрес. Прошел два квартала, набрал нужный код. Дверь открылась. Миловидная женщина впустила меня в квартиру, я оказался в полутемной уютной комнатке, большую половину которой занимала низкая двуспальная кровать. Со мной была молоденькая крашеная блондинка, у нее большие упругие груди.

Мне понравились ее волосы. Светленькие, а слегка вьются. Редкое, красивое сочетание.

Она заводит меня, но тело и душа у меня сейчас в разных измерениях. Телу хорошо. Но в душе мне жаль, безумно жаль нас обоих – себя и блондинку. Каждый из нас в эти минуты мог быть со своим человеком. Мои внутренние переживания не мешают блондинке быстро довести меня до сильного оргазма. После него мне становится еще хуже.