Лари рассмотрела сгорбившуюся крупную мужскую фигуру на полу камеры, закованную в цепи. Мужчина был в грязи, с заросшим лицом и слипшимися от, она даже не сомневалась в этом, крови, волосами. Он немного пошевелился, приподняв голову, когда Финик протащил ее мимо. Триумфально и с фанатичным блеском в глазах, барон продолжил экскурсию по тюрьме, как заправский гид:

- Вот они! – подтолкнул девушку к решеткам, что были дальше. В следующих камерах сидели в разных позах знакомые ей ратники. Времени прошло совсем немного, а выглядели они так, словно провели здесь пару месяцев. – Никуда они не денутся! Руки и ноги скованны кандалами и темница на замке. И заметь, это вам не магические замки, которые слабый маг открыть сможет, а нормальные механические из качественного металла. Такой ничем не распилить, а замок не вскрыть! Только специальным ключом от него.

Перед самым носом у девушки он хвастливо потряс связкой тяжелых ключей, которые всегда носил с собой.

Лари расстроенно замерла – хитрый Ай мог открыть магический замок, а вот обычный… Как же их вытащить отсюда?

Барон тем временем, снова зашелся в больном истерическом смехе, привалившись к прутьям решетки. Черная пернатая бестия решила напомнить о себе и запрыгала по барону, как по батуту. Периодически ворон попадал клювом в больные места, и Финик подпрыгивал и усиленно ржал. После выпитого вина ему стало совсем плохо (или, всё же, хорошо?), и это было странно, ведь должен был немного протрезветь, после такой активной прогулки.

Лари неумело попробовала помочь барону подняться, но девичьих сил не хватало. И, съехавший почти на пол барон, был подхвачен с двух сторон желдаками под руки.

- Отнесите в его покои, - спокойно сказала Фрэя, всё так же спокойно и чинно ожидая супруга в стороне.

Когда барона вынесли, две девушки переглянулись, и в руках Лари случайно негромко звякнула связка ключей.

(1)Музыка Руслана Квинта, стихи Виталия Куровского «Пьяное солнце», исполняет Alekseev

11. Глава 11

- Филон, - громко позвала девушка, не отрывая глаз от замершей ризары, - Как твоя поясница?

- Ох, и не спрашивайте, дорогая моя баронесса, опять прихватила, что б её! – в сердцах выругался тюремщик. – Вы уж там как-нибудь сами, а я настоечки приму и прилягу. Что-то совсем плохо мне!

И минуты не прошло, как с топчана донесся нарочито громкий храп с подвываниями и бульканиями. Охранник очень ответственно подходил к своим обязанностям со всех сторон.

С лестницы послышались торопливые шаги и две служанки внесли пару корзин, накрытых тканью, и, не поднимая глаз поспешили на выход под аккомпанементный храп тюремщика.

И снова две девушки остались одни, яркими цветными пятнами застыв среди грязных серых плит и железных решеток душного подземелья.

- Мне нужно покинуть вас, чтобы проследить за удобствами своего супруга, - Фрэя сделала книксен и не глядя на корзины поспешила на выход, зажимая нос платочком.

Ещё минуту Лари не могла поверить, что всё получилось и баронесса не поднимет тревогу. Но, как оказалось, та была не глупой и забитой мышкой, а очень наблюдательной, дальновидной и предприимчивой лисичкой. Судя по тому, как она быстро скорректировала планы мужа, Фрэя не в первый раз приносила узникам еду.

- Кх-х-хр-р! – поторопил её ворон.

- Не скрипи, калитка несмазанная, мне в ухо! – ворчливо пробурчала девушка, торопливо подбирая ключ от камер ратников. Те с недоумением смотрели на нее – видимо тоже не могли поверить, что вот этот нежный и изысканный цветок в дорогих осдорских тканях, стоящий на коленях грязной тюремной камеры и подбирающий ключ к кандалам, и есть путешествующая с ними ризара. Пока ратники разминали затекшие руки и ноги, Лари начала открывать другие темницы, в которых сидели дети и крестьяне.