– Ты знала?

Девушка в ответ лишь покачала головой. Они переглянулись, но обсуждать ничего не стали. Нарраи поджала губы и, развернувшись, вышла. В отличии от напарника, она прожила в этом доме много лун, почти всю жизнь, но ей Реймар этого сада прежде не показывал. Да и на уход девушки он внимания не обратил.

Оставив эльфа в саду под присмотром Даррака, Реймар вскоре удалился в собственный кабинет – принёс новые записи и ему не терпелось их изучить. В следующий раз Реймара увидели только через несколько часов, на обеде. Он был так задумчив, что едва не полил соусом собственную руку вместо мяса – Даррак в последний момент перехватил его запястье. Реймар замер на миг, после чего отставил соусник и кивнул Дарраку в знак благодарности.

– Ты в поря-ядке, Кмар Тан? – Нарраи, поднявшись, приложила ладонь ко лбу Реймара. – Выглядишь, словно не спал лун де-есять…

– Не стоит переживать, – он убрал её руку, мягко погладив большим пальцем по тыльной стороне ладони. – Для вас с Дарраком нашлось новое задание, зайдёте ко мне после обеда. Зелёный, нам с тобой тоже есть чем заняться.

– Не раньше, чем я получу одежду, – отозвался эльф, забрасывая в рот кусочек чёрного мяса в того же оттенка соусе. – Кстати, у вас вся еда с мебелью сливается?

– Одежда завтра будет готова, непривычная техника изготовления – времени потребовалось больше. – Реймар покосился на расставленную на столе еду, такую привычную некромагам, но заметно удивлявшую Элодриэля. – Если хочешь, попрошу приготовить что-нибудь другого цвета.

Элодриэль только отмахнулся, переключив внимание на рисовые булочки, которых он, будучи лесным обитателем, прежде не пробовал. Больше до конца обеда никто ничего не говорил: Реймар вновь утонул в собственных мыслях, Нарраи всё ещё была не в духе и Даррак не хотел попадать ей под руку, а эльфа еда интересовала куда больше бесед с малознакомыми чужаками.

За прошедшую неделю кабинет вернулся в привычное состояние. Не было уже ни зеркала, ни его осколков – слугам пришлось два дня вычищать их из всех углов, – ни каменного стула. Вернулся к стене длинный кожаный диван вместе с низким столиком, два кресла замерли напротив рабочего стола некромага. Реймар стоял у окна, когда подчинённые пришли, как им и было сказано.

Даррак, как обычно, устроился в одном из кресел, Нарраи по привычке разместилась на подлокотнике соседнего, подложив под себя одну ногу. Чёрное кружево тонких брючек приподнялось, обнажив белоснежную кожу. Обернувшись к своим помощникам, Реймар смерил их взглядом, словно в очередной раз размышляя о чём-то, а после придвинул к ним лежащую на столе папку.

Нарраи, как и все прежние разы, выудила себе портрет новой цели и передала напарнику все записи. И в этот раз ей действительно было на что посмотреть – объект обладал весьма примечательной внешностью: молодой парень, которому сложно было дать больше лун двадцати ^>* , даже не сошла ещё юношеская округлость черт. Коротко стриженные волосы словно рассечены поровну – справа платиновые и мглисто-чёрные слева, глаза выглядят схоже, с тем лишь отличием, что правый будто поглощён зрачком, а левый выделяется серебристой радужкой. Смуглая кожа, нахмуренные брови и росчерк будто бы старого шрама на левой щеке, протянувшийся от уголка губ до самого уха, – Нарраи отметила всё. Подняв взгляд на Реймара, она скорее утвердительно произнесла, чем уточнила:

– Полукровка.

– Орк, – поправил Даррак, внимательно изучая записи. – И его зовут Орктан…

– Орктан и при этом орк?..

Полукровок на Даймаре было мало, смешение рас здесь не очень жаловали, но это не мешало разделять их на признанных, стихийников и орков. Признанные – полукровки, официально принятые родителем или иными представителями расы, что принимались обществом и, в целом, мало отличались от своих собратьев. Во всяком случае, от тех, что их приняли в свои ряды. Стихийники – полукровки от союза любого из хранителей и человека, самые сильные и сбалансированные из смешанных детей. Им не требовалось признания для полноценного использования собственных сил. Стихийников часто хорошо обучали и с удовольствием принимали практически на любую работу, впрочем, платить старались немного, как за половину работника.