Из Москвы выехали поздно вечером. Жара не уменьшилась с наступлением сумерек, поэтому кондиционер в поезде приятно порадовал. Лита быстро уснула. Лидия Станиславовна читала книгу. Она ощущала смутное беспокойство, причину которого не могла объяснить, а когда задремала, то увидела во сне Леонида. Он хотел что-то сказать, но Лидия Станиславовна не слышала, потому что их разделяла прозрачная стена.

Санкт-Петербург, оправдывая название северной столицы, встретил гостей холодом и сыростью. Моросил мелкий, противный дождь. Лидия Станиславовна одела на дочь заранее приготовленную демисезонную куртку. Сама ограничилась кожаным пиджаком. Она хорошо переносила прохладную погоду.

Когда вышли из здания вокзала, в воздухе уже кружились снежинки. «Зима!» – радостно воскликнула Лита, и, осмотревшись, добавила: «Летом!».

До отеля добрались на такси. После регистрации и знакомства с экскурсоводом, направились в номер. Отопления не было. Кондиционер отсутствовал. Температура в комнате ненамного превышала уличную. Лита замерзла и залезла под одеяло.

– А в Греции мы бы сейчас загорали и купались в море! – сказала Лидия Станиславовна, укоризненно глядя на дочь.

– Здесь лучше! – упрямо ответила Лита. – В Греции нет белых ночей.

Завтракали в кафе при отеле. Меню не отличалось разнообразием. Туристам предложили гречневую кашу с котлетами, крабовый салат, булочки и чай. Лита, избалованная деликатесами, спокойно восприняла это и даже не жаловалась на плохой аппетит.

После непродолжительного отдыха туристов усадили в автобус и повезли в Эрмитаж. Вопреки ожиданиям, Лита не скучала. Девочка с удовольствием ходила по залам, смотрела экспонаты и слушала экскурсовода.

Во время знакомства с творчеством художников эпохи Возрождения, Лидия Станиславовна услышала негромкий возглас:

– Какое прелестное создание!

Высокий седоволосый мужчина восхищенно смотрел на Литу. Лидия Станиславовна восприняла это как должное. Лита – красивый ребенок. Девочка очень похожа на мать – такая же стройная, изящная, с копной кудрявых, золотисто-русых волос. Только глаза она унаследовала отцовские – огромные, темно-синие.

– Вы ее мама? – догадался седой мужчина.

– Да. А Вы – художник? – отозвалась Лидия Станиславовна.

– Угадали! – улыбнулся собеседник и представился. – Кречетов Эдуард Вячеславович!

Лидия Станиславовна, соблюдая правила этикета, тоже сообщила свое имя, отчество и фамилию.

– А дочку зовут Аэлита, сокращенно – Лита, – сказала она.

– Феноменально! У чудесного ребенка имя соответственное! – ответил Кречетов.

– Это идея мужа. Я бы предпочла что-то более простое, – призналась Лидия Станиславовна.

– Девочка тоже недовольна своим именем? – поинтересовался Эдуард Вячеславович.

– Нет. Отец говорит ей, что это прекрасно и оригинально. Лита верит ему. Но я считаю, что мой супруг неправ. Он ведь сам был жертвой тяги родителей к необычным именам. Его назвали Леопольд. Он ненавидел свое имя и, став взрослым, сменил его на другое, похожее, только более простое – Леонид.

– Жаль! Аэлита Леопольдовна – удачное сочетание! – произнес Кречетов с серьезным видом.

Лидия Станиславовна рассмеялась.

– Я не шучу, а говорю то, что думаю, – пояснил Эдуард Вячеславович.

Кречетов рассказал, что живет в Санкт-Петербурге, на Крестовском Острове.

На следующий день было тепло и солнечно. Туристы посетили Петергоф. Лите понравились фонтаны и статуи. Но более сильное впечатление на нее произвели белки, живущие в парке.

Увидев снова седоволосого художника, Лидия Станиславовна насторожилась.

– Добрый день! – вежливо поприветствовал ее Эдуард Вячеславович Кречетов.