Она сказала Узору и Адолину, которые, возможно, уже наблюдали за ней, что если она будет в беде, то создаст отвлекающий маневр, чтобы они могли напасть. Они попытаются захватить эту компанию, но это может лишить их шанса застать врасплох Йалай.

Оставалось надеяться, что они поймут: у нее все в порядке, просто она вытягивает из этих людей нужные сведения.

– Вы когда-нибудь задумывались, почему я иногда исчезаю из военных лагерей? – спросила Шаллан. – И почему у меня гораздо больше денег, чем следовало бы? У меня есть еще одно дело, тайное. С помощью агентов на Уритиру я копирую схемы, которые разрабатывают артефабры семейства Холин.

– Схемы? – переспросила женщина. – Какие, например?

– Вы наверняка слышали об огромной летающей платформе, которая покинула Нарак несколько недель назад. У меня есть ее схемы. Я точно знаю, как эта штука устроена. Я продала схемы небольших фабриалей покупателям-натанцам, но с чем-то подобным их и сравнить нельзя. Я искала покупателя, у которого было бы достаточно средств, чтобы приобрести такой секрет.

– Ты продаешь военные секреты? – спросил мужчина. – В другие королевства? Это государственная измена!

«Сказал мужик в дурацком капюшоне, пытающийся свергнуть династию Холин, – подумала Вуаль. – Ну что вы за люди…»

– Это измена лишь в том случае, если признать членов семьи Далинара законными правителями, – парировала Шаллан. – Я не признаю. Но если мы действительно в силах помочь дому Садеас утвердиться… Такие секреты могут стоить тысячи броумов. Я поделюсь ими с королевой Садеас.

– Мы отнесем их к ней, – сказала женщина.

Сияющая пронзила ее расчетливым взглядом, ровным и спокойным. Взглядом лидера, который Шаллан запечатлела десяток раз, наблюдая, как Далинар общается с людьми. Взглядом человека, обладающего властью, которому не нужно заявлять об этом вслух.

«Тебе меня не оттеснить, – говорил этот взгляд. – Если хочешь выиграть на обладании этой тайной, то займи подчиненное положение, а главной здесь буду я».

– Я уверен, однажды это может… – начал мужчина.

– Покажи, – перебила женщина.

«Клюнула, – подумала Вуаль. – Отличная работа, девочки».

– У меня в сумке есть кое-какие схемы.

– Мы обыскали сумку. – Женщина махнула рукой ближайшему соратнику, чтобы он ее достал. – Никаких бумаг там не было.

– Думаешь, я настолько глупа, чтобы оставить их там, где их могут обнаружить?

Шаллан взяла сумку, порылась внутри, вдохнула свет – незаметно, быстро – и вытащила маленькую записную книжку. Открыла последнюю страницу, достала угольный карандаш. Прежде чем остальные собрались вокруг, она осторожно выдохнула – и на странице возникло светоплетение. К счастью, ее как-то попросили помочь со схемами, ведь создать сплетенный из света образ того, чего Шаллан никогда раньше не рисовала, было бы ей не под силу.

К тому времени как руководители этой шайки сумели заглянуть ей через плечо, она уже установила светоплетение. Когда она осторожно проводила углем по странице, то, казалось, на ней проступает скрытая схема.

«Твоя очередь», – сказала Шаллан, и Вуаль выступила вперед.

– Рисуем схему на листе бумаги, который кладем поверх этого, – объяснила Вуаль. – Нажимаем очень сильно. На нижней странице остаются борозды. Мазнем легонько угольком – и они проступают. Разумеется, это не все – я держу его как доказательство для потенциальных покупателей.

Шаллан почувствовала легкий всплеск гордости за эту искусную иллюзию. Все выглядело именно так, как ей и требовалось: сложная совокупность линий и подписей проступала на странице по мере того, как по ней водили углем.