– Ма-ам! – Рита сидела напротив, хмурая, и подозрительно оглядывалась. Патти сидела на полу возле стола с явным ожиданием на мордочке. – Мам!

Мама подняла совершенно нездешние глаза, обвела ими комнату и, кажется, вспомнила, что сидит за столом.

– Этот проект меня убьет, – простонала она. – Все им не так и не этак. Сто тысяч переделок. Ты что-то спросила?

– Вот скажи: если тебе кажется то, чего не может быть, это как? Что делать?

– Например?

– Ну вот… животные говорят.

– Не поняла: говорят или кажется, что говорят?

– Можно подумать, большая разница.

– Не скажи. – В маме проснулся родитель. – Если это лишь кажется, то надо к доктору. А если говорят, то к ученым.

– А как отличить, кажется или на самом деле?

– Достоверность данных подтверждают свидетели. Знаешь, как говорят? С ума вместе не сходят. Если еще кто-то слышит то же, что и ты…

В этот момент Патти потянулась и широко зевнула, показав острые клычки и розовое небо.

– Когда ты скажешь ей про мясо?

– Слышишь? – Рита ткнула пальцем в сторону кошки.

– Слышу. Мяучит. Надо ей корм положить. Достань пакетик из тумбочки.

Патти так громко фыркнула, что мама удивленно подскочила.

– Ма-ам! – Рита чуть помедлила. – Только не удивляйся, хорошо?

Она быстро выдернула перо из хвостика и воткнула в мамины волосы. Та вздрогнула.

– Это что, игра такая у вас?

– Зря ты, – сказала Патти. – Надо было сначала про мясо.

– А ты все о еде. Тут дело серьезное. Лучше бы помогла.

– За просто так? – В голосе кошки было столько презрения, что Рита даже устыдилась, но потом увидела мамины широко открытые глаза и запереживала.

– Я вот не поняла сейчас. – Мама передернула плечами. – Это какой-то фокус? Типа чревовещания? Мне показалось, что звуки похожие на речь издает кошка. Но как ты это сделала?

– Это не фокус. – Рита отставила тарелку. – Вот, я хотела тебе показать…

Но в этот момент дверь в комнату со скрипом распахнулась, и это при том, что все дверные петли папа регулярно смазывал. Рита и мама одновременно вздрогнули. На пороге застыла фигура в черном одеянии.

– Здравы будьте, хозяева, – произнес хриплый голос.

Растерялись все: и мама, и Рита, и даже Патти прижала уши и уползла под стол. Старуха Власьевна окинула взглядом стены, задержалась взглядом на большом настенном экране телевизора, потом уставилась на Риту и беззвучно прошамкала что-то.

– Здравствуйте. – Мама очнулась и встала, торопливо провела рукой по волосам, вытащила перо и бросила на стол. – Проходите. Чем могу помочь?

– Да чем тут поможешь? – ответила Власьевна, оправив подол.

Просторное черное платье на ней было таким пыльным, словно старуха всю дорогу не шла, а катилась по земле. Седые волосы выбились из-под старой шапочки с надписью «Спорт» спереди. Рита рассматривала гостью, и тут сердце у нее екнуло: в левой руке та сжимала палку с концом, обмотанным скотчем.

– Что случилось? Простите, я не помню вашего отчества.

– Власьевной можешь кликать.

– А по имени? – Мама изо всех сил старалась быть вежливой.

Глаза Власьевны выкатились, она пожевала губами, шепча что-то про себя. Рита подумала, что старуха, видимо, забыла, как ее зовут. Ну да. Когда все кругом Власьевна да Власьевна, можно и забыть. Мама терпеливо ждала. Гостья внезапно вскинула голову.

– Что ж это творится? – воскликнула она не своим хриплым, а каким-то звенящим голосом. – Единственную скотинку угробили! Одна радость была у бабушки, и той лишили!

У мамы от неожиданности подвернулась нога, и она упала на стул.

– Что случилось? – спросила она через силу, словно старуха забрала себе всю громкость ее голоса.

– Так вот же и говорю! – Власьевна воздела руку с палкой. – Петушка моего палкой забили. Как есть забили!