– Ты только посмотри на них, – толкнул трактирщик свою жену в необъятный бок. – Этих рож я вроде у нас еще не видел! Да и одеты не по-нашему.

– Ты чего любопытным стал на старости лет? – хохотнула жена, обнажив кривые зубы. – Лишь бы платили, а там…

Она замолчала и сама уставилась на новых посетителей:

– Как будто я их видела уже где-то. По крайней мере – вон того, с желтыми волосами.

Двое молодых парней, сидевших за дальним столом, могли бы сойти за простых уставших путников, ожидающих выпивку. Мест они не выбирали и заняли ту единственную лавку, о которой хозяин давно уже вместо «доброго утра» говорил жене «починю, починю! Там один гвоздь забить!» – а по вечерам выслушивал от супруги все про ту же косую лавку. Сидеть вдвоем там было неудобно и даже конфузно, но парни этого будто не замечали. Один из них, с волосами цвета золота, был бледный, будто перед входом в трактир его встретило привидение, хозяину казалось, что он видит капельки испарины на лбу гостя.  Второй, черноволосый, явно его брат -схожесть не оставляла сомнений – то смотрел на первого, то отводил взгляд, будто не знал, как посочувствовать его горю.

– Умер у них, что ли, кто? – шепнул хозяин жене.

– Или убили кого, – повела бровями женщина. – Так что не вмешивайся. Меньше знаем – нам же лучше.

Она еще раз кинула беглый взгляд на гостей:

– И всё-таки где-то я его видела.

***

– …Отлично поработал, братец, отлично! Нет, ты это слышал?

– А что я должен был слышать?

– Ох, умора! Поэтов сюда надо было, штук пять. Дева в розовом платье возвела свои очи ввысь и промолвила: «Спасибо, Купидон! Спасибо! Твои стрелы вовсе не ранят – они дают надежду!»

Говоривший это расхохотался и повалился в придорожную траву. Неяркие, нежные цветы в траве, их запахи, солнце, уставшее и уже посматривающее в сторону своей постели из облаков – поэту и впрямь не мешало бы увидеть этот вечер.

Парень, наконец, отсмеялся и сел, вытянув ноги перед собой и делая вид, что изучает испачканный носок башмака. Поднял голову:

– Слушай, братец, не стой как пень. Обиделся, что ли?

Он потянул за руку второго, светловолосого, который, действительно, стоял все это время неподвижно и не то снисходительным, не то привычным взглядом смотрел на причуды брата. Тот послушно сел рядом.

– Бедный мой брат. Кто вообще придумал называть тебя Купидоном? Дурацкое слово. Может, тебе представляться? «Здравствуйте, барышня, меня зовут вовсе не Купидон, запомните мое настоящее имя. А теперь, извините, я вынужден перейти к работе. И заметьте, у меня нет никаких варварских стрел! Стрелами до сих пор пользуется мой брат, постарайтесь его не встретить!»

Он снова засмеялся.

– А вправду: зачем тебе эти стрелы? – пожал плечами тот, которого назвали купидоном. Он неловко подвинулся и почти упал на брата, светлые волосы на минуту смешались с черными прядями.

– Эк ты устал, – вздохнул брат. – При твоей неблагодарной работенке это особенно обидно – так уставать. Ты думаешь – даешь людям смысл жизни? Или силу? Способность летать? А я считаю и буду считать, что твой труд есть только то, что он есть. Да, ты помогаешь, по сути, открыть глаза. Как слепой щенок: родился слепым, а тут раз – и глазки открылись, и побежал. Так и здесь: ты подошел близко к человеку, глаза его сердца открылись, он взглянул на мир иначе. Чье-то сердце из таких же уже открытых отозвалось ему, увидели, что они друг другу родня. Прекрасно. Но что будет дальше? Это только в сказках все заканчивается свадьбой и половиной королевства в приданое. А смогут ли эти люди создать своё королевство, смогут ли быть счастливы?