Моралас терпеливо дотронулся до ее плеча, желая привлечь к себе ее внимание.

– Он вас отпустил?

– Нет, он собирался меня убить, – произнесла Лиз без всякого выражения и без страха. – Я поняла, что он в самом деле убьет меня, независимо от того, скажу я ему что-нибудь или нет, а я нужна… моей дочери. Я притворилась, будто теряю сознание, и нагнулась, а потом ударила его локтем. По-моему, попала в шею. И сразу убежала.

– Вы сможете его опознать?

– Я его не видела. Не смотрела на него.

– А по голосу?

– Он говорил по-испански. Мне показалось, что он невысокого роста, потому что шипел мне прямо в ухо. Больше я ничего не знаю. Ничего не знаю ни о деньгах, ни о Джерри и вообще ни о чем. – Она посмотрела на свой бокал; ей показалось, что она сейчас расплачется. – Я хочу домой!

– Конечно, но только после того, как мои люди убедятся, что там безопасно. Мисс Палмер, полиция будет вас охранять. Пока отдыхайте. Я все проверю и сам провожу вас до дома.

Она не знала, сколько прошло времени с тех пор, как она выбежала из своей двери, – несколько минут или несколько часов. Когда Моралас привел ее домой, уже стемнело и взошла луна. Он оставил полицейского в машине у крыльца; другие его подчиненные проверили все запоры на дверях и окнах. Не говоря ни слова, Лиз вошла в дом через черный ход.

– Ей повезло. – Моралас снова наскоро осмотрел гостиную. – Нападавший проявил беспечность и позволил застать себя врасплох.

– Может, соседи что-нибудь заметили? – Джонас поправил стол, который перевернули в пылу схватки. На полу валялась треснувшая раковина.

– Несколько человек видели сегодня вечером рядом с ее домом синюю малолитражку. Сеньора Альдерес видела, как малолитражка отъезжала, когда она открыла дверь мисс Палмер, но она не запомнила ни марки машины, ни номерных знаков. Разумеется, мы будем охранять мисс Палмер, пока не арестуем того, кто на нее напал.

– Судя по всему, убийца моего брата не покинул остров!

Встретив прямой взгляд Джонаса, Моралас не смутился.

– Очевидно, сделка, которую собирался заключить ваш брат, стоила ему жизни. Мне не хочется, чтобы пострадала и мисс Палмер. Я отвезу вас назад, в город.

– Нет. Я остаюсь здесь! – Джонас вертел в руках бледно-розовую морскую раковину с трещиной по всей длине. Трещина напоминала царапину на шее Лиз. – Она пострадала из-за моего брата. – Он осторожно положил треснутую раковину на стол. – Не могу оставить ее одну.

– Как хотите. – Моралас собрался уходить, но Джонас его остановил:

– Капитан, теперь вы уже не считаете, что убийца далеко отсюда?

Моралас дотронулся до пистолета в набедренной кобуре.

– Да, мистер Шарп, теперь я так не считаю. Buenas noches![9]

Джонас сам запер дверь и снова проверил все замки и задвижки, а потом пошел на кухню, где Лиз наливала себе уже вторую чашку кофе.

– Кофе вас взбодрит.

Пристально глядя на него, она разом выпила полчашки. Сейчас она не чувствовала ничего – ни злости, ни страха.

– Я думала, вы ушли.

– Нет. – Джонас, не спрашивая, взял себе чашку и налил кофе.

– Зачем вы здесь?

– Глупый вопрос! – Он шагнул к ней и легонько провел подушечкой пальца по царапине у нее на шее.

Лиз попятилась, стараясь сохранять спокойствие, которое далось ей с таким трудом. При нем нельзя терять самообладание… как и вообще при посторонних.

– Я хочу остаться одна.

Джонас заметил, что руки у нее дрожат. Очевидно, она тоже это поняла, потому что крепче сжала чашку.

– Не выйдет, к сожалению. Я поселюсь в комнате вашей дочери.

– Нет! – С грохотом поставив чашку, она скрестила руки на груди. – Не желаю, чтобы вы здесь оставались!

С напускным спокойствием Джонас тоже поставил чашку на стол. Когда он взял девушку за плечи, руки у него были твердыми, а не ласковыми. Когда он заговорил, голос у него был отрывистым, а не успокаивающим.