– Понял, – кивает он и стягивает куртку.

Шуршит его короткий шаг, мой порывистый выдох рассеивается прозрачным облачком пара. Стас перекидывает куртку мне за спину и накидывает на плечи, поправляя воротник под подбородком. Его лицо так близко, что я ощущаю теплое дыхание на коже, а память подкидывает сцену поцелуя в такси. Плохо дело.

– Ну вот ты меня и раздела, – говорит Стас низким бархатным голосом. – Довольна?

– Прекращай это.

– Что прекращать?

– Твой язык – флирт, да?

– А твой – угрозы?

– Мы не подружимся.

– Я так не думаю, Риша Мариновна.

– Подумай еще.

– А мне нечем, – довольно говорит он, лишая меня возможности ответить.

Просовываю руки в огромные рукава и вдыхаю приятный аромат мужского парфюма, впитавшегося в воротник куртки. Что-то теплое и древесное. Лесная чаща под палящими лучами летнего солнца. Недурно. Лучше, чем последняя покупка Коли, которая пахнет, как кислое пережеванное алкашом яблоко. Стас, коротко поежившись, прячет руки в переднем кармане темной толстовки.

– Долго нам идти?

– Если срежем здесь, – указываю пальцем на темный двор, – то нет.

– О’кей, – кивает он и, ссутулившись, шагает по тротуару.

– Эй, Стас! – зову я и распахиваю куртку. – Забирай назад. Я же не монстр какой-то.

– О-о-о, ты куда хуже, – беззлобно бросает он, оборачиваясь. – Застегнись, а то заболеешь. Я бы и сам предложил, но с тобой трудно сделать хоть что-то правильно.

– Типа джентльмен?

– В особых случаях, – подмигивает он. – Идем скорее. Реально холодно.

Ненадолго застываю, справляясь со странными чувствами вины и неловкости. Может, я перегибаю? Да нет, бред какой-то. Догоняю Стаса и пристраиваюсь рядом. В воздухе витают запахи холодной земли и опавшей листвы. Тихо гудят редкие машины, кое-где грустно мигают старые фонари. Искоса поглядываю на Стаса, и он отвечает мне легкой улыбкой, ненадежно укрытой в тенях на его лице. Странно, что он остается спокойным даже после всего, что случилось. Он вообще странный. Иногда даже невыносимый, но сейчас… такое чувство, что мы с ним знакомы уже очень давно. Стас словно мой детсадовский враг, с которым мы не поделили игрушку, только теперь он вырос, а наши перепалки так и остались на уровне младшей группы. Опускаю подбородок, утыкаясь носом в мягкий воротник. Напряжение остается позади, сонливость давит на веки.

– Ты вроде хотел что-то обсудить, – напоминаю я.

– О-о-о, ты наконец это заметила.

– Пока твоя куртка спасает меня от холодной смерти, я вся внимание.

– Какая же ты…

– Шизанутая? – невесело усмехаюсь я.

Горошек ведь прав. Я это знаю, а теперь и Стас тоже. И чем скорее он с этим смирится, тем лучше.

– Вредная, – выносит свой вердикт доставучий близнец.

– Ты пытаешься быть милым?

– А получается?

– Не-а. Ни капли.

– Ну и ладно, – с легкостью отмахивается он. – Для начала я хотел бы извиниться. Мы криво начали.

– Разве? А я-то думала оскорбления и шантаж – лучшее из того, что может положить начало крепкой дружбе.

– Чем это я тебя шантажировал?

– Действительно. Чем?

– Ты про Влада? Нет! Я же искренне помочь хотел! Думал, на почве взаимной выгоды будет легче договориться.

Медленно поворачиваюсь, глядя на Стаса как на душевнобольного.

– Да-да, – удрученно говорит он. – Думать – не мое. Но знаешь что, Риша Мариновна? Сделай скидку, ты тоже не самый простой человечек на нашей планете.

– Это факт, – тихо соглашаюсь я.

– Значит, мы больше не в ссоре?

– Значит, давай уже ближе к делу, – говорю собранно и строго, потому что все эти душевные разговоры с извинениями заставляют чувствовать себя неуютно. – Но если ты снова о танце, то мой ответ не изменился.