Крупных животных в горах не водилось, да и на равнине тоже. А вот в море встречались настоящие гиганты. Как оказалось позже, кожа у некоторых огромных рыбин была тонкая, лёгкая и такая прочная, что не только ветер, а и мы с Алоем не могли порвать её. Даже железному лезвию ножа она поддавалась с трудом.

Насколько я знаю, с тех пор как мы натянули над его домом первый тент, он менял шкуру два или три раза. Сколько поколений бескрылых сменилось за это время? Один Творец и ведает.

Так что, если раздобыть такую шкуру, бескрылому этих крыльев хватит на всю его коротенькую жизнь.

Но до моря несколько дней лёту. И снимать шкуру с тех зверюг – дело долгое и тяжёлое. Да и не каждый день на берег выбрасывает туши. Хотя скоро как раз начнется сезон весенних штормов. Подождать хорошего ветра да слетать поискать на берегу достаточно крупную рыбину?

Пока я думал, совсем потеплело. Снег остался только в глубоких расщелинах, куда не заглядывало солнце. Склоны поросли молодой травкой, деревья выбросили липкие, остро пахнущие почки. Снежные прыгуны вступили в период гона. Их заунывные песни эхом разносились в скалах. Кроффы тоже вовсю спаривались, прыгали и дрались. Ящеры выползали днём на камни – погреться, но ещё не летали, для них пока было холодно. Только птицы резвились и заливались песнями в небе.

А мой бескрылый тем временем мастерил из прутиков «крылья». Маленькие, для примера. Натягивал на них ткань, привязывал грузик и запускал в воздух. Переделывал, снова запускал и снова переделывал. «Крылья» кувыркались в воздухе, ныряли к земле, летали по спирали, в общем, вели себя совсем не так, как того хотел бескрылый.

– Можно посмотреть на твои крылья, Рис? – как-то спросил бескрылый, споткнулся и упал, сбитый потоком воздуха, когда я резко расправил крылья. – О! Спасибо.

– Два тебе не нужно, – посоветовал я, снова сложив крылья. – Махать ты ими не сможешь, у тебя недостаточно сильные мышцы. Сделай одно. Будешь планировать, как белка в лесу.

Он потрогал мои крылья, поцокал языком и задумался.

Позже он часто просил меня раскрыть крылья и подолгу их рассматривал и ощупывал. Даже зарисовал в своих листках. Мерил их прутиком, что-то сравнивал и высчитывал, но пока без толку.

Когда весенние ливни смыли с гор остатки снега, я решил отправиться к горячим источникам. Облезающая кожа висела клочьями, новая под ней сильно чесалась, а горячая вода облегчает линьку и снимает зуд. Я взлетел, сделал круг над своими скалами и взял было курс на юг, но вспомнил, что обещал бескрылому взять его с собой. Пришлось вернуться.

Бескрылый только проснулся и разводил огонь, когда я приземлился на плато, подняв столб пыли и пепла. Он закашлялся и, выпрямившись, улыбнулся мне:

– Я битый час пытаюсь зажечь сырые дрова, а ты задул пламя, Рис.

– Я лечу к источникам.

– О! – Бескрылый тут же забыл про свой костёр. – Мне можно с тобой?

Я протянул ему руки. Он неловко обхватил меня за пояс, а когда я шагнул в пропасть с края плато, вскрикнул от страха и вцепился в меня ногами и руками. Я поймал поток воздуха, толкнувшего меня вверх, набрал высоту и неспешно полетел на юг, к горячим источникам. Весил бескрылый немного, я бы не почувствовал, что несу его, если бы он не стискивал мне живот, мешая дышать.

– Я держу тебя, отцепись! – крикнул я, перекрывая шум ветра. – Не дави так сильно.

Он послушно разжал объятья. Перевернув его (в этот момент бескрылый опять вскрикнул от страха), я обхватил его под грудь, прижимая одной рукой к себе, а в другую он судорожно вцепился своими обеими.

Меня давно перестали беспокоить его прикосновения. А сейчас я даже сам протянул ему руку. Понимая, как он, должно быть, напуган.