Диктатуру, которую провозгласил Диоклетиан, позволяла быть ему над законом, и он мог позволить себе всякого рода безобразия. Но зачем портить репутацию перед торговцами развлечений. Для телесных утех были продажные женщины, как дорогие, так и не очень. Среди дорогих проституток встречались женщины с действительно поразительной красотой. Любой богач мог себе позволить ласки высшего класса, тем более император. Но Диоклетиан не любил легкую и податливую добычу. Ему нравилось сопротивление жертвы. А такое могли ему дать только невольницы-девственницы…

Когда обеденная трапеза завершилась, мужчины и женщины начали разделяться.

Женщин во дворе стали развлекать вольные артисты со своими забавными представлениями. Большинство артистов были родом из Греции. А они, в отличие от римлян, знали толк в шутках. Важно, еще было то, что сами артисты тоже понимали шутки. Нелепые и глупые шутки римских вельмож…

Мужчины же собрались в храме Юпитера для своих забав. Все они теперь полулежа продолжали пить вино и разговаривать о том, что не стоит обсуждать на праздниках – войну и политику. Лучше говорить о женщинах и рассказывать смешные истории, больше напоминающие простые сплетни.

Кто-то закусывал вино фруктами, а Диоклетиану нравилось наслаждаться вкусом луканской колбасы, сделанной из копченой свинины, богато приправленной специями. Ее привозили из юга Италии.

Танцовщиц все еще не было. Зато в зал вошел молодой худощавый мужчина с короткой неухоженной бородой и чуть длинными, не расчесанными черными, как смола, волосами.

Констанций подтолкнул Диоклетиана за плечо, оторвав его от увлеченной беседы с одним из сенаторов.

– Вот он, Тиридат. Явился, как я и говорил, к дудочке.

– Выглядит так, будто невольник чей-то, – с любопытством пробежался взглядом император по некоронованному царю. А тот с добродушной улыбкой на лице здоровался со всеми.

– О, ничего ты не понимаешь в моде, мой император. Одень протертую серую тунику, накинь на плечи выцветшую тогу из дорогих материй – и народ посчитает тебя философом, – на мраморном лице генерала появились следы улыбки.

– А не спутают с разорившимся торговцем? – ехидно улыбнулся император.

– Нет, если на руках будут золотые перстни с дорогущими камнями, – вмешался сенатор Марк и рассмеялся.

– Позови его сюда, Констанций, – царь царей привстал на своей роскошной мягкой кушетке – клинии для высокопоставленных персон.

Тиридат подошел и предстал перед императором Рима. Диоклетиан подал ему руку, сам поднявшись на ноги. Они пожали друг другу предплечья с теплыми улыбками на лицах.

– Пойдем, поговорим наедине, пока музыка твоя любимая не началась. Два царя покинули большой зал и вступили на терракотовый пол личной комнаты для покоя и уединения императора.

Усевшись на триклинии, между которыми был установлен низкий гранитный стол с фруктами и стеклянными кубками на нем, оба начали наблюдать за рабыней, доставившей им вино в кувшине.

– Ступай, мы сами нальем себе вино, – махнул рукой Диоклетиан рабыне.

– Стой. Принеси мне перца, – прокомандовал Тиридат юной девушке.

– Тебе нравится пить вино с перцем? – посмотрел на Тиридата Диоклетиан с сарказмом на круглом лице.

– Да. Так меньше пьянеешь.

– Да брось, Тиридат. Знаю я ваши философские замашки. Умными хотите показаться, да? Отличаться от всех…

– Ну почему же показаться?… – улыбнулся Тиридат.

– Тебе бы к твоему уму твердые намерения вернуть отцовский престол! – сердито сказал император.

Тиридат чуть отпустил голову и ответил:

– Я довольно соскучился по стране моих предков. Благодарен тебе, царь мой, за твое содействие по моему возвращению.