– Есть новости, о которых я не сообщил проконсулу.

– И они не могут подождать?

– Это касается Цезаря.

– Цезаря? Что с ним стряслось? Скажи, что его поглотило море.

– Вроде того, – начал Геминий. – Его похитили пираты.

– Пираты?

– И запросили огромный выкуп: пятьдесят талантов серебра. Весь Рим говорит о том, что ему не удастся собрать эти деньги.

– Что ж, посмотрим, окажут ли эти пираты достойную услугу Риму. – Помпей захохотал. – Да, тебе удалось порадовать меня в разгар поражения.

Геминий вновь поклонился и вышел из палатки. Даже удалившись на изрядное расстояние от претория, он по-прежнему слышал хохот Помпея.

Ужин был обильным: разнообразные яства, приправленные невиданными пряностями. Казалось, Деметрий желал развеселить пленников на прощание. Однако ни Цезарь, ни Лабиен не понимали, что это такое – праздничное пиршество или последний ужин гладиатора накануне смертельного боя. Уж не собираются ли пираты устроить себе представление, заставив их убивать друг друга? Или Деметрий сдержит слово и освободит их, а вместе с ними и матросов торгового судна?

Цезарь ел мало, а пил и того меньше. Предводителю пиратов не имело смысла их обманывать. Он сам утверждал, что, если не сдержит слово, никто другой не согласится платить ему выкуп, и все же… как часто люди совершают бессмысленные, неразумные, непоследовательные поступки!

– С монетами все в порядке, – объявил один из людей Деметрия. – Двести сорок тысяч драхм. Даже на триста больше, чем нужно.

– Я не хотел рисковать: вдруг несколько монет куда-нибудь денутся, – тихо сказал Лабиен Цезарю.

Десятки пиратов потратили несколько часов, пересчитывая монеты и складывая числа. Все сходилось. Оставалось проверить вес серебра.

– Несите весы, – приказал Деметрий.

Пираты наполнили вином кубки, подали свежие мясные блюда и вкуснейшую рыбу, приправленную гарумом – рыбным соусом, отнятым у одного из торговцев, ограбленных в последние дни, – а потом принесли статеру.

– Это римские весы, – уточнил Деметрий. – Именно римские, поскольку на них нам предстоит взвесить серебро нашего римского гостя… и его друга. – И он расхохотался.

Пираты тоже засмеялись. Смеялись все – и те, кто слышал замечание главаря, и те, кто ничего не слышал, поскольку вино текло рекой; каждый был счастлив, ужиная вблизи десятков тысяч драхм и серебра. Жизнь удалась.

Они прикрепили весы к ветке одного из ближайших деревьев, повесили цепь, на которой держалась металлическая планка. Затем принялись взвешивать серебряные предметы, которые Лабиен привез в сундуке. Передвигая бегунок по линейке, они внимательно следили за тем, сколько фунтов весит каждый предмет. Итоги взвешивания записывали.

Общая сумма в фунтах серебра росла, пленники прислушивались к восклицаниям пиратов. Десять аттических талантов равнялись семистам восьмидесяти фунтам.

– Сто фунтов, – доносилось до них, – двести…

Взвешивание затянулось на целый час; остальные пираты продолжали пировать. Триста, четыреста… шестьсот… семьсот… семьсот десять, двадцать… пятьдесят…

– Семьсот… восемьдесят фунтов серебра. Восемьдесят восемь, если быть точным, – объявил наконец пират, назначенный ответственным за взвешивание.

Цезарь улыбнулся.

Лабиен по-прежнему был хмур.

Предводитель пиратов встал. Казалось, он был удовлетворен, но внезапно его лицо, которое весь вечер оставалось дружелюбным, помрачнело. На нем отразились гнев и разочарование.

– Серебра не хватает, – сказал Деметрий.

– Не может быть, – возразил Цезарь, – здесь двести сорок тысяч драхм и десять аттических талантов серебра.