Остановившись у горной гряды, бегущей на запад и восток, Трэвис вытер вспотевший лоб грязной тряпицей, служившей ему платком, и произнес:

– Как пить дать, по ту сторону гор плещется море, Уилф. Я слышу его собственными ушами. Мы прошагали целый остров в одну сторону, но не обнаружили даже чертовой полевой мыши. Не слышно птиц, даже муравья жалкого нет среди этого захолустья. Мне это все уже начинает надоедать!

– Не кипятись, Трэвис. Мне тоже кажется странным это, – ответил Уилфред, осматриваясь по сторонам. – Может, гром распугал всю живность? Он гремел всю ночь, ты это сам знаешь.

– А ч-что если по-подняться повыше и осмо-мотреть все вон с-с того х-холма? – Кори с трудом выдавил из себя предложение, вскинув руку чуть выше их голов.

Сэмюэль Перес первым откликнулся на предложение воплотить идею. Ловко карабкаясь по не крутому горному склону, начал подъем наверх. Кори-заика хотел последовать за ним, но Уилфред остановил его.

– Нет смысла лезть на гору разом, – пояснил он, глядя вслед удаляющемуся матросу.

Преодолев подъем в довольно-таки легком темпе, Сэмюэль распрямился во весь рост на высоте тридцати футов от уровня земли. Внимательно осматривая окрестности, он щурился и морщился, словно от зубной боли. Его глазам открылось серо-зеленое море леса, уходящее влево от того места, где все они сейчас находились. Оно резко обрывалось на небольшой открытой равнине, окаймленной такими же скалами, за которыми чернело море. Далеко на северо-востоке он различил смутные огни Риданского маяка, что словно последний луч солнца пытался пробиться сквозь туманную пелену, нависшую над городским портом. Место, куда не смог добраться их корабль.

– Остров окружен горами, лес тянется на восток и упирается в голую равнину, – кратко поведал Сэмюэль, спустившись вниз. Также он упомянул маяк.

– Значит, мы примерно в десяти милях от Ридана, – покачал головой Уилфред. – Нас разделяет всего ничего, а мы застряли здесь покуда не прекратится этот шторм. В такую погоду ни одно судно не подойдет и на пушечный выстрел, даже если здесь взорвется гора с золотыми монетами и засыплет ими весь остров.

– Предлагаю вернуться в лагерь и рассказать остальным, – нервно сказал Трэвис и, различив слабую вспышку молнии в небе, добавил. – Чертова гроза, она опять начинается.

– Возвращаемся, – скомандовал Уилфред.

– Расскажи, милая, откуда ты здесь? – предприняла еще одну попытку Люси, стараясь говорить как можно нежнее. – Ну же, не бойся. Мы тебя не обидим, честно-честно.

Когда Хью и Люси покинули могилу капитана Джонса, то обнаружили у костра маленькую девочку лет пяти от роду, одетую лишь в белый тряпичный балахончик, мешком висящий до самых колен. Она стояла голыми ножками на теплом песке и разглядывала крепко спящего Гарольда Грина. Заслышав приблизившиеся к ней шаги, она слегка дернулась и перевела бирюзовый взгляд сначала на высокого Хью, а затем на миниатюрную Люси.

– Кажется, она не говорит, как и наш Сэмюэль Перес, – со смехом заметил Хью после нескольких минут их тщетных попыток завести беседу. – Оставь ее, пусть согреется у огня. Эй, Грин, – он легонько пнул его башмаком под зад, – у нас гости. Не будь невеждой, поднимайся.

Гарольд разлепил слипшиеся веки и уставился на скромно потупившуюся глазами в песок девчушку. У нее были длинные каштановые вьющиеся волосы и пухлые детские щечки. Он тряхнул головой, словно пытался снять с себя остатки сна, разогнав прочь туманное видение. Однако девочка никуда не исчезла, а Гарольд впервые в жизни не знал, что сказать.

– Стоит поспешить за дровами, Грин, иначе промокнем под дождем, – между тем проговорил Хью, обратив внимание на то, как на секунду озарилось светом темнеющее небо. – А пока мы ненадолго отчалим в лес, Люси присмотрит за девочкой.