Мне приходится труднее, я искренний сторонник церкви и стараюсь ее усилить, однако она сильна подвижниками и фанатиками вроде Ульфиллы, что сразу же, только дай ему волю и силу, уничтожит эльфов, троллей, алхимиков и все, что не укладывается в его понятие чистоты и справедливости.

Впрочем, я пока что ухитрялся лавировать, а если меня и заносило вправо или влево, то пока не чересчур так уж…

– Ладно, – сказал я наконец, – скоро день кончится, а я сижу тут, как сыч какой…

Она отпрянула, глаза округлились.

– Ты хочешь куда-то поехать?

– По крайней мере, – пояснил я, – выйти из здания. А что?

– Но ты только что прибыл!

– Я здесь переночевал, – напомнил я. – Целую ночь, подумать только! С вечера и до самого утра. По мерках людёв это безумно много.

– Ты сумасшедший?

– Еще какой, – ответил я гордо. – Ведь сумасшедший – это человек, наделенный исключительно сильной интеллектуальной независимостью! Для доступности скажу проще – гений.

Она сказала саркастически:

– Ах-ах!

– Осваиваешься, – заметил я одобрительно.

Она догнала меня у двери.

– Я пойду с тобой!

– Не сейчас, – ответил я строго. – Учись по-волчьи выть, тебе жить среди людёв.

– Людей?

– Людей, – согласился я. – Вот видишь, как эльфы действуют на людей? Во всем с вами соглашаемся. Как жить, спрашиваю?

В коридоре телохранители бдят в усиленном режиме, прямо напротив входа расположился молодой священник со строгим бледным лицом и глазами праведника. Он внимательно посмотрел на эльфийку, что не успела уйти с линии его взгляда, по лицу его промелькнула тень неудовольствия, однако тут же повернулся ко мне и учтиво поклонился.

– До нашей глуши доходят слухи, ваше высочество, – произнес он нерешительно, – что вы очень ревностны в вере и почитании основ Святого Писания…

Во мне сразу нечто ощетинилось, как же, догадываюсь, что за слухи доходят, я ответил почти враждебно:

– Ну-ну, еще как верны! И что?

Он ответил мирно:

– Отрадно, что столь молодой человек так ревностен. Обычно молодость бунтует и все отвергает.

– Вы тоже не старик, – ответил я хмуро, – так что неча свысока… Вы прибыли с отцом Дитрихом? В моем войске много священников, можете пообщаться с ними, рассказать о своих нуждах. Я дал им широкие права и возможности пользоваться даже ресурсами армии для своих нужд.

– Ваше высочество, – проговорил он с недоверием, но уже с зарождающимся энтузиазмом, уже и про эльфийку забыл, – это даже больше, чем мы рассчитывали! Вы истинный Защитник Веры!

– Стараюсь, – ответил я все еще настороженно, однако он так и не заговорил об эльфийке, молодец, главное все-таки дело, а не наше облико морале.

Эльфийку видели не только монахи-цистерцианцы, что едут вместе с армией, но и рядовые священники, однако и они смолчали, хотя кто-то и хмурился. Главное – дело, а эти пустяки со временем уладим…

– Кстати, – сказал я, – отец Дитрих, как Великий Инквизитор, защищен от любой нечисти… как и любых чар колдунов, но острый клинок может поразить его так же легко, как и любого человека.

Священник кивнул, взгляд был тверд, как скальная порода.

– В рай не входят на перинах. А с поля битвы – чаще.

– Согласен, – сказал я, – но стараться уйти в рай пораньше – это трусливое бегство от земных трудностей. Потому вы с отцом Дитрихом уж постарайтесь помучиться здесь еще. Я скажу Переальду, это старший над телохранителями, чтобы выделил двух для сопровождения отца Дитриха. Вы им не мешайте и не препятствуйте.

Он ответил строго, не сводя с меня взгляда:

– Мы будем работать вместе.

Хрурт, что прислушивался к разговору, вмешался на правах давнего знакомого:

– Ваше высочество, мы все сделаем. Не отойдем от него ни на шаг!