Мне повезло с работой, никогда ее не поменяю, скоро уже должен был быть двадцатилетний юбилей, как я здесь работал.

3.Занедолго до сегодня

Ясный морозный день сменился пасмурным, туманным, влажным вечером, потепление принесло изморось.

Я шел к своему дому от Второго Муринского вдоль длинного серого «сталинского» дома по узкой пешеходной дорожке. Впереди неспешно, аккуратно ставя ноги на местами покрытый льдом асфальт, двигалась пожилая женщина с хозяйственной сумкой в руке.

Прислушавшись к ее шагам, понял, что походка мне знакома.

Из отведенной под эту информацию ячейки памяти считал – живет на девятом этаже, квартира в моем стояке, судя по всему, живет одна, но гости бывают часто (некоторые повторяются, некоторые бывают очень редко), хозяйка не заставляет их переобуваться, ходят по квартире в уличной обуви, иногда она играет на рояле или пианино, телевизор смотрит в большой комнате, в маленькую уходит на ночь.

Обгоняя ее, я почти прижался к стене дома, и именно в этот момент мой слух уловил исходящий сверху легкий треск и еле уловимое шуршание льда о металл. Мозг, настроенный на постоянный анализ окружающей обстановки, мгновенно послал импульс ногам, которые напряглись и откинули мое тело влево от стены, по пути рука ухватилась за ворот пальто женщины, увлекая ее за мной в сугроб за дорожкой.

Мы упали на твердый наст одновременно с огромной льдиной, разбившейся об асфальт на том месте, где долю секунды назад мы шли. Сноп мелких осколков и брызг осыпал нашу одежду.

Я вскочил, женщина со стоном села, ее шапка и сумка лежали в стороне.

– Агрессивная у вас, молодой человек, манера спасать женщин, – она повернулась в мою сторону и улыбнулась. – Подайте, пожалуйста, руку. Помогите встать.

Я напрягся, но руку все же протянул, она у меня дрожала, сердце было готово выпрыгнуть из груди, от пережитого только что страха.

Она оперлась о мою ладонь и с трудом встала, начала отряхивать пальто.

Поколебавшись, я наклонился, поднял и подал ей шапку, положил в сумку вылетевший из нее пакет с батоном и половинкой ржаного, распрямился, протягивая женщине сумку.

– Если вы были столь любезны, спасти мне жизнь, может, поможете добраться до дома? Для моего возраста такие стрессы слишком сильное ощущение. Если признаться, коленки дрожат, – вместо того, чтобы забрать у меня сумку, она крепко взяла меня под руку.

Я не поддался панике, которая готова была начаться от такого близкого контакта с посторонним человеком, я убедил себя, что от женщины опасности пока не исходит. Мы медленно побрели в сторону дома.

Когда я уверенно свернул к подъезду, она удивленно спросила:

– Вы знаете, где я живу?

Я был поглощен анализом создавшийся ситуации, отвечал автоматически:

– Вы живете на девятом, надо мной, через один этаж.

– Откуда вы знаете, вы же обычно ходите, опустив голову, ни на кого не смотрите, не здороваетесь. Вы меня узнали?

– Я узнал вашу походку. Я ее слышу дома. У вас домашняя обувь на жесткой подошве и, по-моему, на каблуке.

– Вы слышите через этаж?

– Да, даже дальше.

– Удивительно. Удивительная способность. Я слышу только дрели у соседей. Действительно, хожу всегда на невысоком каблуке, так привыкла, иначе начинают ноги болеть. Вас зовут Вадим? – спросила она, когда мы уже подходили к лифту.

Я вздрогнул, как она это узнала?

– Не пугайтесь. Я знаю многих в этом доме, очень давно живу здесь, хорошо знала и Елену Павловну, она же ваша бабушка?

– Да, – я был напряжен, но пока еще сигнала об опасности не поступало, надо было пройти еще одно испытание – проехать в тесной кабине в непосредственной близости с посторонним человеком.