– Сплю.

– Удивительно насыщенно, – прокомментировал отец.

– Зато ты, похоже, на очередном приёме.

– Нет, у нас перерыв в совещании.

– Я видел официанта с алкоголем.

– Тебе показалось.

Павел изобразил улыбку:

– Тогда что Кариб делает на вашем совещании?

Отец притворно округлил глаза.

– Представления не имею. Подозреваю, что он здесь без приглашения, проник по трубам канализации.

– Он бы застрял, – рассмеялся Павел.

– Ты его недооцениваешь. – Отец посмотрел назад, а потом вновь повернулся к Павлу. – Кажется, мне пора. Надолго не прощаюсь, позвоню на днях.

– Хорошо. Карибу привет.

– Тебе от него тоже. Не скучай, – отец улыбнулся и отключился первым. Павел некоторое время сидел, смотря на погасший экран, потом взял вещи и пошёл в душ. Он повесил одежду, забрался в кабину и сменил настройки с сухого пара на воду.

Его отец был одним из сенаторов в Солнечной системе, Кариб – друг отца – курировал поставки роботов и оружия с Юпитера, а у Киры не было близких родственников, по которым можно скучать.

Отец был суров, несмотря на показную вежливость, и если он сейчас лишь намекал, что недоволен его работой, то в следующий раз намёков не будет. Он сделает всё, чтобы добиться его отстранения и перевода поближе к себе.

Павел потянул себя за намокшие волосы, сел на дно душевой и согнулся.

Не прошло и двенадцати часов после сообщения в Академию, а отец уже нашёл ему «связного», и на следующей неделе тот передаст оба досье – и его, и Киры. Ему нужно знать, появилась ли у него запись о способностях энергика, да и любопытство дознавателя насчёт детства подруги слишком подозрительно. Павел давно хотел прочесть про её семью в этой жизни, потому что слухи по Академии всегда ходили скверные. «Связной» не покажется лично, но, если будет время и желание, Павел сам его найдет. В конце концов, он солдат. А приближающейся войной уже не пахло – смердело.

Разбудил его громкий стук в дверь. Со сна ему показалось, что стучат над головой, он замахнулся, чтобы отогнать звук, и ударил руку об стену. Боль заставила проснуться и вместе с тем добавила раздражения. Павел быстро встал с кровати и провел рукой по ситайпу: на экране высветился час ночи по единому земному времени. Стук повторился, и он, пожалев, что у него нет оружия, распахнул дверь.

В освещённом коридоре за дверью стоял ИИ. Даже не пытаясь казаться вежливым, тот без предисловий сказал:

– Кира оставила тебе задание и карты местности, мне нужно их просмотреть.

Всё ещё не отойдя от удивления и чтобы успеть немного собраться с мыслями, Павел солгал:

– Не понимаю, о чём ты.

Он впервые видел Мэтта со дня прилёта, а с Кирой разговаривал последний раз неделю назад, ещё до перевода в десятое отделение. Почти сутки назад она просунула под его дверь документы по своей операции, Павел положил их на полку, даже не открыв, и благополучно об этом забыл. А теперь эти бумаги нужны роботу. Если Кира рассказала тому об их договоре, то могла также и оставить копии, но она не сделала этого, что наводило на определённые размышления.

Его проверяют? Он подписал документ о неразглашении неделю назад, однако вдруг дознаватель что-то заподозрил и послал Мэтта проверить его? Если так, то робот действовал весьма глупо.

– Она не выходит на связь уже час, и к ней не проходят сигналы.

– Час – не повод для беспокойства, – сказал он, следя, чтобы голос прозвучал как можно естественней. – В определенных ситуациях отсутствие связи даже в несколько суток считается вполне допустимым.

Чтобы он ни говорил, но обычно невыход на связь в заявленное время или даже опоздание на пару минут означают провал операции. Вот только Кира не умрёт в ближайшее время, её «дорога» чиста – ни одной серьёзной бифуркации на десятилетия вперед. Ей ничего не угрожает. Её могли непреднамеренно задержать на задании, оставить без связи в глубоком тылу, в окопе, в лесу, на болотах. Вариантов сотни, и он не видел причин для беспокойства, зная её будущее.