Катя не стала торопиться с вопросом «кто?» – она смотрела на Анфису, та снова дрожала как в лихорадке.

– Я подошла к подъезду. Дождик еще на Кропоткинской начал накрапывать, а тут, у нас в Измайлово, начал расходиться все больше, больше. Во дворе нашем было темно, лампочки у нас как всегда над дверями подъездов вывинчивают малолетки, воруют… Но тут молния сверкнула. Я заторопилась – терпеть не могу грозу. Вбежала по ступенькам и вдруг почувствовала – спиной что ли, что я у подъезда не одна. Что за мной из темноты наблюдают. Но это мне сейчас, после всего случившегося понятно. А тогда я просто не обратила внимания – там доска объявлений у подъезда, я шагнула к ней – у нас вот-вот воду горячую отключат, и мне хотелось не прозевать – помыться там, постирать… В темноте ни фига не было видно, и я достала телефон – подсветить. И вот тут я почувствовала ужасный запах…

– Запах? – переспросила Катя.

– Ну да, натурально какой-то мертвечины. Я обернулась и увидела – Катя, в двух шагах от меня было оно .

– Грабитель?

– Никакой не грабитель – непонятное какое-то существо – я даже сначала подумала ребенок. Недомерок какой-то скрюченный. И запах от него – вонь мокрой кожи. Знаешь, осенью, когда все куртки кожаные напяливают – в метро не войдешь. Плохо выделанная кожа шибает в нос.

– Ты увидела кого-то, и от него несло мокрой плохо выделанной кожей, так что ли?

– Да. Этот недомерок подскочил ко мне – тут снова молния сверкнула, и я увидела, что у него в руке нож, и он замахивается на меня вот так, – Анфиса широко замахнулась. – Клянусь тебе – если бы я не отпрянула чисто инстинктивно, не заслонилась бы вот так рукой, нож бы вошел мне в грудь, прямо в сердце. А так лезвие полоснуло по руке. От боли я вскрикнула, а это существо как-то зашипело, выругалось нечленораздельно – голос был какой-то полудетский и вместе с тем хриплый, злобный… Кинулось снова на меня. Я заслонилась сумкой – закричала изо всех сил, начала его отпихивать от себя. Тут, на мое счастье, в наш двор въехала машина – сосед из третьего подъезда, у него джип. Музыка у него играла на полную катушку – видно, принял мужик на грудь по случаю выходного. Этот шум меня и спас. Существо отскочило как ошпаренное и словно растворилось в темноте. Я потрогала плечо – смотрю, кровь, рукав куртки весь промок. Я побоялась упасть прямо там, на ступеньках, бросилась в подъезд. Катя, мне было так страшно, я думала – сейчас сосед уйдет к себе, а это с ножом вернется и прикончит меня прямо в подъезде. Кое-как добралась до квартиры, думала, что кровью истеку, поэтому позвонила тебе. У меня сейчас, когда Костя в отъезде, кроме тебя никого нет…

– Значит, нападавшего ты не рассмотрела? – спросила Катя.

– Говорю тебе – нет. Злобный какой-то недомерок – метр с кепкой, вонючий…

– Может быть, беспризорник, бродяжка? – предположила Катя. – Сейчас их столько развелось, в приемники направлять не успевают. А мыться, сама понимаешь, им на улице негде.

– Не знаю… Но это точно был не грабитель. И не мужик, – Анфиса кашлянула. – Если бы ему надо было меня ограбить, он бы ограбил – выбил бы из руки телефон и утек с ним. Но ему вещей моих не нужно было. Катя, ты не видела, какой у него был нож! Меня ждали у подъезда, специально, чтобы убить.

– Но почему? – не выдержала Катя. – По какой причине? Анфисочка, ну подумай, кому потребовалось тебя убивать? За что?

– Я не знаю.

– Ну, вот видишь! Это был какой-нибудь бродяжка, он…

– Я не знаю, – повторила Анфиса. – Я могу только догадываться.

– Догадываться? О чем?

– О причинах. Точнее об одной причине.