Общинники один за другим начали вставать со своих мест и повторять жест своего мэра. Через несколько минут каждый человек в зале стоял согнувшись пополам, лишь Влад, Сни-Жанна и сам Васс не последовали их примеру.

С каждой секундой Васс дрожал всё сильнее, его взгляд метался по помещению и застыл, лишь наткнувшись на лицо Сни-Жанны. Влад увидел, как страх в его глазах медленно проходит, уступая место болезненной решимости. Сни-Жанна же смотрела на Васса с мольбой, сомкнув ладони перед собой, и едва слышно шептала:

– Прошу тебя, не делай этого. Прошу тебя. Мы что-нибудь придумаем.

Между этими двумя сейчас проходил молчаливый диалог, смысла которого Влад не понимал. Что-то увидев в глазах Васса, Сни-Жанна пошатнулась, но, оперевшись плечом о стену, удержалась на ногах. На её лице появилась гримаса ненависти:

– Ублюдок, – прошептала она и, не повернув головы, бросила Владу: – Готовься, тихо уйти не получится.

– Что? Почему? – не понял Влад, переводя взгляд с Васса на Сни-Жанну и обратно.

Но ответа не последовало. Сни-Жанна не моргая смотрела в глаза Васса, а на кончиках её пальцев, пока ещё едва заметно, светились синие искры. Под её взглядом Васс слегка наклонил голову, будто прощаясь, и сжал осколок кости в кулаке, на его щеках заиграли желваки. Он на мгновение прикрыл глаза, будто решаясь на что-то, потом открыл, обвёл взглядом застывших в поклоне общинников и сказал:

– Мы должны подарить ледяной госпоже волшебницу! – Его громогласный голос разорвал тишину залы. Общинники, резко выпрямившись, вопросительно уставились на него.

– Ты прав, мой мальчик, но в Снежбурге нет тех, кто обладает волшебством, – голос Кла-Уса был мягок и тих. – Поэтому и приходится проводить жеребьёвку.

– Одна есть! – сказал Васс, не сводя со Сни-Жанны пристального взгляда. – Она скрывалась много лет, но сегодня утром наконец по неосторожности раскрылась. И теперь ледяная госпожа будет нами довольна.

– Кто она? – воскликнула седая женщина, сидевшая за столом рядом с Вассом.

– Не томи! – раздался другой голос.

– Много лет она отводила всем нам глаза, прикидываясь робкой и безобидной, а сама волшебствовала. Из-за неё наши женщины рожали холодных детей! Она… – Васс сделал скорбное лицо, прижав кулак с чёрным осколком ко рту, – приворожила меня, видимо, надеясь получить защиту. И я едва не поддался, но пелена спала с моих глаз. Сни-Жанна – волшебница. – Он поднял левую руку и указал на побледневшую девушку. – Именно она должна стать подарком Ла-Урре.

Общинники секунду молчали, словно осмысливая услышанное, а потом в едином порыве взорвались криками: «Я знала, я знала! Она слишком красива для нормального человека!», «Она виновата в смерти моей жены!», «Мерзавка, ледяная мерзавка!» По их лицам было видно, что они не собирались дать Сни-Жанне ни единого шанса возразить или оправдаться. Каждый человек в зале радовался тому, что не он стал жертвой, и было уже без разницы кто, главное, что кто-то другой.

Все общинники, как один, поднялись со своих мест, беря Сни-Жанну и Влада в кольцо, отрезая им путь к главному выходу из зала. Влад в ужасе попятился, видя, как полторы сотни человек, объединённых общей целью, неотвратимо надвигаются на них, но за его спиной была лишь ледяная стена.

– Держите её! Волшебница не должна сбежать! – Васс стоял на возвышении, направляя толпу. Кла-Ус куда-то пропал.

Сни-Жанна поморщилась, словно его слова причинили ей боль, и, глубоко вздохнув, тихо скомандовала:

– Закрой глаза, Влад. Сейчас здесь будет ярко. И готовься бежать. – А потом громко сказала: – Будь ты проклят, Васс. Будьте все вы прокляты! Вы никогда не увидите тёплого лета!