Вот и накрыло. Я сдалась собственным чувствам на радость моим расшатанным нервам. Прыгнув на постель я обняла подушку и дала волю слезам. Надо ли говорить, что и этот день я провела в постели не выходя из комнаты.

Новый день не принес мне ничего, кроме упаднического настроения. Я не открывала дверь на просьбы Хамзы и Айлин. Есть мне не хотелось, а общаться со своими тюремщиками я не горела желанием. Выплакав за день и прошедшую ночь все слезы, мне больше не хотелось реветь и впадать в истерику. Я наконец приготовилась строить планы. Вот только мне нужен был какой-то толчок для этого. Может быть, дождаться пока охрана ослабит бдительность, или будет пересменка какая. Для меня был бы неплохой шанс попробовать подставить вон ту скамейку стоящую под деревом, ближе к забору и попробовать перелезть. Можно ещё попробовать облазить весь дом, но я очень сомневаюсь, что здесь есть забытый телефон или прислуга могли оставить его где-то вне своего кармана.

Интересно, как там Мари и что делал Максим, после того, как меня забрали практически у него из под носа. Конечно, Мари должна была все узнать от Максима. Наверное, она уже обо всем сообщила полиции. Возможно, они даже начнут меня искать каким-то образом. Эх, загуглить бы сейчас процесс спасения русских из другой страны. Они же, наверное, должны связаться здесь с нашим посольством прежде, чем начать сотрудничать. Да и чтобы сотрудничать с русской полицией турецкая должна сначала согласиться и доказательства именно похищения должны быть убедительны. Хотя, в нашем аэропорту камеры на каждом углу. Там точно будет прекрасно видно, насколько я против своего похищения. А вдруг, у Бурака влиятельные знакомые у законников? Тогда, он попробует доказать, что я реально его невеста и отказывалась ехать, к примеру, из-за капризов или ещё по какой причине.

На небе упала звезда, и я тут же загадала желание. Пусть, я смогу спастись из лап больного Бурака. Бог мой – звезда упала. Это сколько я так просидела внутри себя? Я встала с кровати и распахнула двери балкона. Прохладно, но лёгкий ветерок был приятен. Именно такую погоду я и любила всегда. Уже не летний вечер, но ещё и не осенняя непогода. Начало сентября было замечательным. Точнее было бы, если бы я сейчас находилась в своей квартире за которую кстати, мне ещё ипотеку выплачивать. Не буду платить – лишусь единственного жилья. Я рано потеряла родителей. Их двушка сгорела вместе с моей семьёй, когда мне было семнадцать. Год я провела под опекой бабушки, которая покинула меня ещё через год. Она так и не смирилась с потерей сына. Видимо, держалась ради меня. У меня осталась бабушка по маминой линии, но мы не общались. Перестали ещё до смерти родителей. В общем, государство тогда выплатили мне страховые деньги, бабушка выбила что-то. Плюс виновники пожара этажом выше выплатили что-то. Бабушка сберегла все средства для меня. Тогда, я продала ее квартиру добавила не очень большую сумму выплат после пожара и взяла ипотеку. Зато не на тридцать лет, а всего на десять.

Ладно, разберемся. Я потянулась и решительно направилась в кухню. Уверена, еда там есть. А воевать за свою свободу нужно на сытый желудок, без обморочные состояния от голода.

В доме было тихо, я даже не сразу заметила сидевшего в кресле охранника. Будить его не стала и на носочках спустилась вниз. На первом этаже, горели лишь торшеры. В кухне, я решительно включила свет и направилась к холодильнику. Еда по контейнерам и что-то запеченное на противне – рыбка, кажется даже сибас.

Набрала еды себе на поднос, и направилась в гостиную. Телевизор там был, как и ожидалось. Разместившись на удобном диване, среди подушек которого лежал пульт я приготовилась искать новостные каналы. Удивительно, но русские каналы здесь были подключены.