Действительно, как выяснилось намного позднее, Степан оказался стопроцентно прав – берег Амазонки и его окрестности были совершенно непроходимы как для любой техники, так и для человека. Сразу же от уреза воды на несколько километров вглубь суши тянулись непролазные заросли, завалы и буераки, где обитали столь опасные твари, по сравнению с которыми двухметровые зелёные вараны выглядели милыми домашними питомцами.

Ещё через несколько сотен метров почва чужого леса стала постепенно меняться, становясь вязкой, похожей на глинистую грязь где-нибудь в российском захолустье. Едва заметные отпечатки протекторов превратились в две хорошо видимые, вдавленные в землю борозды, которые не успели размыть ночные дожди. И, хотя эти борозды иногда продолжали петлять между деревьями, у нас отпала необходимость продолжать опасное пешее путешествие с ежесекундным риском для жизни. Недолго думая, мы со Степаном сели в «мерс» и покатили дальше, постепенно отходя от затянувшегося адреналинового выброса.

– Владимир, что-то я не заметил трёхметровых ящериц, про которых ты нам рассказывал, – отдышавшись и попив водички, заметил наш следопыт. – По деревьям бегали какие-то, но они мелковаты, не больше полуметра в длину.

– Да я сам в шоке, не ожидал от зелёных варанов подобной подляны, – крутанув руль, засмеялся я. – А если честно, то, может, оно и к лучшему, что здесь нет крупных ящериц.

– Будем надеяться, что здесь нет и тех, кто жрёт этих тварей, – поведя стволом пулемёта, буркнул Александр. – Нашёл, блин, Володя, о чём жалеть.

Проехав чуть больше тринадцати километров, если верить спидометру, на границе пересечения двух миров мы упёрлись в самый натуральный обрыв. У меня даже возникло ощущение, что мы очутились в песчаном карьере, невесть каким образом перенесённом в чужой мир, так как подобный перепад высоты между двумя ландшафтами встретился нам здесь впервые. До этого момента перепад высоты колебался от полуметра до двух, а здесь над нами возвышалась целая гора, словно пятиэтажка, высотой более десятка метров.

– Они поехали направо, – изучив отпечатки колёс и следы обуви чужаков, произнёс Виллемс. Вольфганг быстро перевёл сказанное наёмником. – Господин майор, я и мои люди признают ваше право отдавать приказания.

– Хорошо, капрал, ваш броневик пойдёт головным, а я поеду замыкающим, – я принял капитуляцию Терри как само собой разумеющееся.

– Владимир Иванович! Вас ван Клейст вызывает, срочно! – высунулся из «амтрэка» Костя Григорьев. – Вас и Виллемса!

Внеплановые сеансы связи частенько приносят крайне неприятные сюрпризы, да ещё и приводят к далеко идущим последствиям. Поэтому я заранее настроился на самое худшее, вплоть до нападения на Данилово выкидыша больной фантазии потомков самураев, позеленевшего сумоиста-мутанта с погонялом Годзилла или ещё какой-нибудь фэнтезийной шмакодявки.

Действительность оказалась намного банальнее: совершив обходной маневр по чужому лесу, негритосы обстреляли венгерский анклав из гранатомётов и стрелкового оружия, среди наёмников имелось двое погибших, а у мадьяр было ранено шесть гражданских лиц. «Солдаты удачи» засекли одну из снайперских позиций противника, а затем накрыли её огнём из танковых орудий, заставив врага отойти вглубь чужого леса.

В связи с первыми безвозвратными потерями его отряда бельгиец в срочном порядке перебрасывал в Тордаташ взвод сержанта Маккоя, некоторое количество боевой техники, плюс нескольких польских добровольцев, изъявивших желание проявить свою молодецкую удаль в борьбе с чернокожими супостатами. В результате в Данилово оставался лишь расчёт «вулкана» из трёх человек вместе с самой установкой, пилоты-французы да полдюжины американских морпехов-медиков, которых, впрочем, тоже с нетерпением ожидали в венгерском кластере. Оборона русского посёлка, как и всего анклава целиком, полностью ложилась на плечи ополченцев Георгия и вновь прибывших бойцов Стрелкова.